@vladimir-uhtinskij
Владимир Ухтинский вернулся в Беларусь после гастролей в США
Продюсер Сергей Жданович, который занимается карьерой популярного Владимира Ухтинского после долгой и тщательной подготовки рискнул вывезти своего подопечного на короткий гострольный тур в США. Гастроли были краткосрочными, всего несколько концертов – по сути дела, это была разведка. О том, как это происходило, артист рассказал корреспонденту газеты «народная воля» Марине Коктыш.
– Расскажите, каким ветром вас занесло в Штаты?
– У меня есть хороший продюсер – Сергей Жданович. Он, будучи в Америке по своим делам, решил организовать там мои выступления. На подготовку мероприятия ушло примерно полгода. На мой взгляд, все прошло весьма успешно. Состоялись четыре выступления – в Чикаго, Майами и два в Нью-Йорке: один концерт был в «Миллениуме», а второй – в ресторане «Националь». Но мне запомнилось больше всего Майами. После концерта люди не расходились около часа! Женщин много было – я во время концерта рассказал, что теперь холостой (улыбается)…
– У вас второй брак распался?
– Я от жены уходил с одной авоськой – помните, в советские времена такие были? Вышел в спортивном костюме в магазин за хлебом с такой сеткой и…
– Больше не вернулся?
– Да.
– Ага, а жена места себе не находит, морги обзванивает…
– Ну, я же через некоторое время ей звоню и говорю: «Милая, не жди!»
– После разводов с бывшими женами общаетесь?
– Обязательно! Вот как раз потом, после расставания, отношения становятся еще лучше. Может, даже лучше, чем в браке.
– А почему вы уходили из семьи?
– У меня женщины всегда были самые лучшие и прекрасные. А я такой урод…
– А что в вас не так? Постоянно тянет на приключения?
– Новых ощущений с моей работой – мама, не горюй!
– Намекаете, что браки распадались на почве ревности? Неужто поклонницы донимали?
– Да я особо-то и романов не заводил… Просто меня никогда нет дома.
– Разлука обновляет чувства. Успеваешь соскучиться, скандалы и придирки уходят на второй план…
– Но есть же предел скучаний. Если вижу, что все, жена на грани, – понимаю: надо уходить. Обычно же как: приезжаешь, поцелуи, то да сё, пачку денег любимой на забавы и шоппинг – и все нормально. А когда уже и деньги не спасают…
– Любовь важнее денег.
– Да, внимание никакими деньгами не заменишь. И чтобы спасти отношения, я ухожу. Знаете, я всегда уходил первым, меня ни разу не бросали. Не было такого, чтобы мне сказали: «Вон отсюда!»
– Американки вам приглянулись?
– А я их видел?.. Я работал, а не романы заводил. И в основном, кстати, общался с эмигрантами. Например, встретил женщину, благодаря которой меня впервые показали по телевидению – сейчас она в Штатах живет.
После Нью-Йоркского выступления организаторы концерта заметили, что и американцы пришли бы на мой концерт. Публика живо реагировала на песни.
– А как у вас, кстати, с английским?
– Ну, мы же, когда идем на концерт зарубежной группы, не спрашиваем, как у них с русским. Люди душой чувствуют, о чем поет артист!
Мне иногда говорят: вы работаете в стиле шансон. Я спрашиваю: вы когда-нибудь были у меня на концерте или хоть одну мою песню слышали? Чтобы лучше меня узнать, надо хотя бы раз прийти и своими глазами увидеть, что творится на сцене. Поэтому я точно знаю, что и американцы остались бы довольны. Мы, кстати, в недалеком будущем планируем поехать в Бостон и Лос-Анджелес. Посмотрим, что получится…
По-моему, за последние 20 лет никто из наших артистов не давал концертов в Америке…
– Анатолий Ярмоленко с «Сябрами» года три назад ездил.
– Анатолий Ярмоленко – это глыба, мой учитель. Если бы не он, я, наверное, и не пел бы…
– Из ваших интервью я поняла, что вам категорически не нравится, когда вас называют шансонье.
– Просто люди забывают, что есть блатной шансон, а есть лирический. Вот напишите, пожалуйста, что Владимир Ухтинский поет для души.
– Уже не первый год многие артисты пытаются пробиться на «Евровидение». Как думаете, у кого может получиться хотя бы выйти в финал этого международного конкурса?
– На мой взгляд, на «Евровидение» должен ехать человек, который прошел на эстраде огонь, воду и медные трубы. Тот, кто спокойно собирает полные залы здесь, в Беларуси. Я не говорю сейчас про себя или про Солодуху, про Инну Афанасьеву. Просто, понимаете… Когда посылают за длинные ноги… Я очень люблю красивых женщин, но как вам сказать... Я лично слышал примерно такие разговоры: «Давай возьмем ее, она красивая!» – «Так она даже под фонограмму плохо поет!» – «Какая разница, в бане она будет хорошо петь!»
И даже если артист имеет хороший голос, это еще не значит, что на него пойдут люди, что он сможет овладеть залом! Поэтому я считаю, что «неоперившихся цыплят» на такие международные конкурсы посылать нельзя. Вы представляете, что у них внутри творится? Микрофон в руках от волнения из стороны в сторону ходит! Я на себе это прочувствовал: когда мне было 33 года, я впервые попал на «Песню года» в Москве. Мне выходить, микрофон уже в руках, а у меня даже ногти на мизинцах ног вибрируют! Мне помогла Эдита Пьеха, которая оказалась рядом. Увидев мое состояние, она положила руку на мое плечо и сказала: «Молодой человек, не волнуйтесь. Я видела вас на репетиции, у вас все получится!» И несмотря на то, что она подбодрила меня, я все равно волновался. Так это «Песня года», где в зале сидит не так много людей, а «Евровидение» – там же огромнейшая аудитория, десятки тысяч зрителей!
– А кого бы вы отправили на этот конкурс?
– Я сам привез бы как минимум второе место… (хитро улыбается)
– Самоуверенно, однако…
– Но мне этот конкурс не нужен, у меня есть свой самый любимый зритель, для которого я пою с огромным удовольствием. И не только здесь – например, в недалеком будущем мы планируем выйти на российские регионы.
– Значит, сначала Америка, а затем Россия? Необычная для белорусского исполнителя география…
– Дело в том, что наши «красивые ноги» иногда представляют белорусскую эстраду в России. И у россиян складывается впечатление, что у нас вся эстрада такая, что нормальных артистов, кроме некоторых известных исполнителей, у нас нет. Наша эстрада в России девальвирована, потому что кто туда едет? Я иной раз, когда смотрю на экран, голову хочу накрыть подушкой, потому что слушать это невозможно…
Да, и клип можно снять, и спеть под фонограмму, но люди, которые не умеют петь, должны знать: придет момент, когда им будет очень стыдно за себя. Некоторым молодым исполнителям, спевшим несколько популярных песен, кажется, что они Бога за руки взяли – так бывает. Пискнул громче других и решил: буду артистом. Мужчине в этом смысле проще – можно уйти со сцены в любой момент. Но когда девочка молодая, добрая, которая могла бы сделать отличную карьеру в любой другой отрасли, идет на эстраду… Жалко их потом очень. Женщина развивается раньше мужчины. Но и стареет тоже раньше. И надо помнить, что человек, может быть, вложил в тебя деньги не за талант, а за красоту. И что подрастают девушки еще красивее тебя…
– Да, с каждым годом на рынок выходят более молодые и более прекрасные. Естественный отбор – ничего не поделаешь!
– И хорошо, если этой девушке, которая не имеет таланта, но мнит себя великой артисткой, попадется такой нормальный мужчина, как я, который уходит в одном спортивном костюме и строит все с нуля…
На мой взгляд, если человеку не стоит серьезно заниматься эстрадой, то профессионалы должны ему прямо об этом говорить, чтобы потом не было трагедии.
Кстати, недавно ко мне обратилась 50-летняя дама, и я, когда услышал, как она поет… Да 90 процентов тех, кто сейчас поет в тусовках и на телевидении, в подметки ей не годятся!
– Барышня просит сделать из нее звезду?
– Нет, звезду из нее я сделать не смогу – у меня таких денег нет. Из меня самого, между нами говоря, еще нужно делать звезду. Я ей просто помогаю в плане творчества – у меня же есть своя студия.
– Так вы же сказали, что дом в Раубичах, в котором студия находится, бывшей жене оставили…
– Я за три года уже построил новый – под Смолевичами. У меня там и печь настоящая, и бассейн, и студия есть.
– Все кругом жалуются, что кризис, заработки упали, а вы раз – и особняк новенький возвели!
– На плохие заработки пеняют неумехи и ненужные артисты. Люди, если любят артиста, готовы ему последнее отдать – мне в свое время на концерты даже продукты несли! Когда дом строил, заказчики говорили: мол, денег нет, но есть бетон, споешь?
– Ну и отлично – пару песен спел и фундамент дома готов!
– Да, именно так (хохочет). Но давайте будем честными – далеко не все артисты могут сегодня собирать полные залы. Солодуха выйдет – у него будет аншлаг, Ухтинский, Тиханович и Поплавская, Ярмоленко, Афанасьева – тоже. А кого еще можно назвать – тех, кто сегодня реально зарабатывает на концертах?
– Мне кажется, пальцев обеих рук хватит, чтобы пересчитать.
– А артистов у нас 350! Кстати, на заводе холодильников «Атлант» – шикарная самодеятельность, которая по своему качеству перекроет некоторых наших эстрадных звезд…
– Сегодня исполнители романтического шансона – довольно обеспеченные люди. Те же Елена Ваенга, Стас Михайлов… Баснословные заработки! Можете объяснить, почему сегодня шансон пользуется такой популярностью?
– Людям надоела фальшь. Они хотят, чтобы артисты пели живьем. Чтобы песня сердце цепляла. И готовы платить за это любые деньги.
– А вы всегда поете живьем?
– Да, потому что боюсь, что не попаду в фонограмму. Ну откуда я помню, какое у меня было настроение, когда я записывал песню в студии? Ведь одно и то же слово можно с разной интонацией произнести, и уже совершенно другой смысл будет! Точно так же и с песней.
Кстати, в Китае артистов, которые выступают под фонограмму, привлекают к ответственности – за мошенничество.
– Вы так складно и весело говорите, вам бы в политику, а то у нас некоторые депутаты двух слов связать не могут…
– Да ну, я петь люблю! И пока есть возможность, хочу приносить людям радость.
– Интересно, зрители, которые приходят на ваши концерты, жалуются вам на жизнь? Например, старушка какая-то дарит цветочек со своей грядки после концерта и вздыхает: миленький, у меня такая маленькая пенсия…
– От моих слов старушке легче не станет, поэтому я просто достану 100 тысяч и дам ей. А люди помоложе пытаются меня вытянуть не на разговоры за жизнь, а за стол.
– Так за столом после рюмочки-другой без бесед про политику обычно не обходится.
– Я взрослый человек и прекрасно понимаю, что перед тем, как что-то сказать, нужно хорошо подумать.
– Потому что, как говорят в американских фильмах, все сказанное может быть использовано против вас?
– Да. Если полез в политику, тебя уже начинают рассматривать не как музыканта, а как конкурента. Но политика – вообще не моя сфера интересов, меня больше музыка интересует. Я в 8 лет уже три аккорда знал!..
– Года два назад вы то ли в шутку, то ли всерьез сказали: «Моя звездная болезнь заключалась в том, что в одно время я ездил на машине, багажник которой был набит деньгами от концертов. Хотелось больше и больше…» Как сейчас относитесь к деньгам?
– Вечером могу быть несметно богатым, а утром в кармане останется 10 тысяч рублей – бывает и такое.
– Казино, женщины – куда вы умудряетесь за ночь спустить несметные богатства?
– Могу собрать друзей и угостить их хорошо, а когда выпивший, то могу помочь всем очень конкретно. Я не жалею…
В последнее время у меня очень много средств на дом уходило. И я даже возненавидел прораба! Утром приходит: дай денег. Говорю: так я ж тебе вчера давал, где они?! А он мне на стену показывает – вот! На прораба уходило больше, чем на женщин!
– Не жалеете, что…
– Нет. Я вообще ни о чем не жалею. И если бы мне пришлось заново прожить жизнь, я прожил бы ее точно так же.
– И из Москвы в конце 80-х годов прошлого века не уехали бы? Кто знает, может, сейчас имели бы популярность на уровне, например, того же Григория Лепса, дружили бы с олигархами… И это был бы совсем другой Ухтинский.
– Все, что в моей жизни происходит, случается по воле Господа. Если ему будет угодно, я буду в Москве. Нет – останусь здесь.
Кстати, я еще не сильно стар и думаю, что годков до 60–65 много чего могу сделать.
– Хотите покорить Россию?
– Покорять не хочу. Хочу просто презентовать себя, а уж если все сложится, то работать на всю катушку. Идти по трупам, просить: «Ну, возьмите меня!» – это не по мне. Я вообще такой человек… Мне могут предложить миллион долларов за какую-то работу, но если при этом меня кто-то оскорбит и заметит: ну типа мы же тебе заплатили – я могу эти деньги кинуть в лицо обидчику и уехать. А могу и по физиономии съездить…
– Читала, что ваше полуторачасовое выступление в Москве в предстоящую новогоднюю ночь стоит 50 тысяч долларов. Это правда?
– А выходите за меня замуж, а?
И я вам целиком доверю свою душу, и зарплату буду отдавать полностью…
– Неожиданное предложение – обещаю подумать. А пока хотела бы прояснить вопрос по поводу ваших отношений с продюсером и композитором Сергеем Ждановичем. Два года назад вы подписали с ним 10-летний контракт. Это значит, теперь без его одобрения вы не можете дать ни одного концерта?
– Все по согласованию с продюсером. И это, кстати, нормальная практика. Тем более, уже есть реальные результаты нашего сотрудничества: сделано три видеоклипа, один из которых снимали в Париже. В ротации звучат новые песни – причем не только в Беларуси, но и в России, Украине, Штатах. На днях будем снимать презентацию моего нового альбома для российских телеканалов. Так что сотрудничество с продюсером – это на самом деле хорошо…
– В одной из газет прочитала: «Не все знакомы с репертуаром Владимира Ухтинского, но многие помнят рекламу его тура по Беларуси: «Концерты состоятся при любой погоде». Не обидно, что, например, из репертуара Солодухи каждый назовет с пяток песен, а когда речь заходит про Ухтинского, то вряд
ли…
– Ну почему же – «Тройку» сразу назовут, «Лебеди»… Ни один концерт не обходится без записки с просьбой спеть «Лебеди мои»!
– А почему ваши клипы и концерты не показывают по телевизору?
– Думают, наверное, что пою только блатные песни, а это неправда. В моем репертуаре их нет. Хотя я даю концерты в тюрьмах, но пою о любви, женщинах и дружбе. И бывает, что осужденные выбегают из зала со слезами на глазах…
– В вашей биографии написано: «Обладатель медали за активную творческую работу по патриотическому воспитанию молодежи». Идеологом где-то подрабатываете?
– Нет, медаль дали за все мои поездки и концерты, в том числе благотворительные. Выступления носят ведь не только развлекательный, но и в каком-то смысле воспитательный характер.
– А как вы сами относитесь к идеологам?
– Нормально. Хотя я половину нашей сегодняшней эстрадной тусовки отправил бы или в долгосрочное путешествие, или в ссылку…
– Но у нас же как бы демократия…
– Но не вседозволенность. Мы объявили себя демократами, а сами не до конца понимаем, что это такое. Демократические ценности впитывают с молоком матери. А мы еще вчера ходили в Советском Союзе, а сегодня бах – уже демократы! Так не бывает…
Идеология должна быть простой и доходчивой, понятной каждому. Вот, например, показывают фильм «Бригада». С одной стороны, хорошее кино, а с другой – настольная книга для тех, кто хочет заработать деньги воровским путем. А когда на экране буквально через вечер показывают, как кто-то нюхает кокаин? Покажите лучше, не когда он нюхает, а когда его ломает! Я, кстати, не хотел бы, чтобы мои дети воспитывались на таких фильмах.
– Вы много времени уделяете своим дочерям?
– Нет, они ведь уже взрослые. Старшей – 36, внучке – 18, внуку – 14, средней дочери – 30, младшей – 16.
– Какая-то прибыль от американских концертов у вас случилась?
– У меня – да, у продюсера – пока нет.
– Это как?
– Сергей Жданович – порядочный человек. Он понимает, что если с первого раза не получилось отбить все вложенные в артиста деньги, то артиста все равно нельзя оставлять без денег. И он заплатил мне за работу, даже несмотря на то, что сам остался в накладе.
– По себе знаю: Америка – рай для шоппинга. У вас было время походить по тамошним магазинам?
– Я не люблю магазины. И вообще не люблю одеваться. Я люблю вкусно поесть и сам, кстати, прекрасно готовлю: от супов до тортов. А мясо какое делаю в печи – ух, пальчики оближешь!
– Тогда в Штатах вам сложновато было – там другая еда.
– Я все равно вкусно ел – мы вчетвером могли посидеть на 40 долларов, хотя здесь за такой же ужин отдали бы 400! Например, мы зашли в суши-бар – я никогда таких суши не видел!
– Я вас понимаю: суши свежайшие и выбор огромный.
– Да-да, и мы там так наелись, что суши уже из ушей лезли (смеется).
– Погодите, а как же диета? Когда собиралась на интервью, прочитала, что вы пару лет назад всерьез взялись за здоровый образ жизни, пить бросили и похудели на 23 килограмма.
– Я сладкоежка. И без сладкого жить не могу.
– Поклонники некоторых нетрадиционных учений считают, что тем, кого тянет на сладкое, не хватает гормона любви…
– Может быть, и не встретил я еще такую сильную любовь. Но дело не в этом. Я недавно был на дне рождения и попробовал там торт домашнего приготовления. И после возвращения из Америки почти каждую неделю заказываю и съедаю такой двухкилограммовый тортик… Ну люблю я это дело… Хотя особых проблем с лишним весом нет – мне максимум пару недель хватает, чтобы снова стать стройным, как кипарис.
– Жесткая физкультура?
– Спорт – это хорошо, но для меня сало – сила, спорт – могила!.. (Хохочет) В общем, все как у нормальных людей…
