@mitya-fomin
Митя Фомин: Раз в полгода колю ботокс
Митя Фомин – бывший солист «Hi-Fi», той самой сладкоголосой группы, без которой не обходилась ни одна дискотека в первой половине нулевых. Трио из Мити, Тимофея Пронькина и Оксаны Олешко (золотой состав) пели так проницательно, что мистификация раскрылась только через десятилетие: на самом деле на сцене они открывали рот, а в фонограмме звучал голос продюсера и композитора группы Павла Есенина.
В 2009-м Фомину надоело кривляться под чужой звук, и он ушел из «Hi-Fi». Запустил достойную сольную карьеру и стал более ярким. Леопардовые рубашки сменились еще более жгучими цветами, а иногда Митя публикует фото с минимум одежды. При этом его тело совсем не выглядит на 47 лет. А накачался он в зрелом возрасте уже после ухода из группы. Об этом он рассказал ресурсу sports.ru.
– Митя, ты начинал свою карьеру в подтанцовке у Шуры в Новосибибирске.
– Да, но познакомились мы еще до создания группы на какой-то тусовке. Молодые, яркие, не похожие на остальных. Мы – дети техно, где нет никаких правил. Нами двигали смелость и желание стать привлекательными, известными. Мы устраивали вечеринки по подвалам в каких-то начинающихся клубах, создавали а-ля клубный театр, где все богемно, не похоже на то, что происходило на улицах. 25 лет назад это считалось чем-то вау, а сейчас – норма.
– Какая была cамая безумная вечеринка?
– В 90-е я не жил в Москве, поэтому все то, чем бравируют настоящие музыканты, пришло ко мне позже. До этого мы просто наслаждались компанией, музыкой, никаких наркотиков вообще не знали. Конечно, выпивали, но не до поросячьего визга.
В Москве понеслось. У нас постоянно были специфические заказчики, которые могли посреди ночи разбудить директора и заказать выступление «Hi-Fi». Мы были заинтересованы работать много, потому что получали не месячную зарплату, а процент от гонорара: чем больше отработаем, тем больше получим. Получали неплохо, поэтому нам практически в приказном тоне говорили, чтобы телефоны всегда находились рядом. С тех пор я не то что с ним сплю: телефон и я – это одно целое.
Тогда нашему директору звонили: «Срочно нужны артисты». За ночь мы могли объехать 3-5-7 мест. Как правило, это был какой-то стриптиз – например, клуб «Dolls», которого сейчас уже нет. Мы приезжали, внутри – куча девушек, обнаженных донага. На них не было даже нитки. Я такого никогда в жизни не видел, даже в кино. Они все офигенно выглядели, уже тогда со следами пластической хирургии, аккуратно выбритыми бикини и с умопомрачительными прическами. Создавалось ощущение «Studio 54» в Нью-Йорке, хотя это была только-только зажирающаяся Москва.
Другие публикации о Мите Фомине:
● Митя Фомин потерял и снова нашел красотку в Сочи
● Митя Фомин открыл летний сезон премьерой клипа «Следуй за солнцем»
И вот 20-30 голых женщин, какие-то ребята, у которых, как мне кажется, кокаин не сыпался разве что из ушей. Мы могли заказывать все, что хотим. Хотим выпить – лучшие шампанские и вина, хотим есть – суши подносами. Все в каких-то неимоверных количествах. Причем от нас ничего не надо, кроме присутствия и нескольких песен. Концерт мог повторяться по несколько раз. Часто всю ночь мы оставались в одной компании, исполняя одно и то же и особенно не думая о том, как бы исполнить повторно песню, чтобы она не была похожа не предыдущую.
Здоровый образ жизни Мити Фомина. Смотреть фото.
Помню, на какой-то вечеринке Ксюша под утро села на стул, потому что уже не могла стоять. И пела со стула. Заказчикам было наплевать, они любили проматывать деньги, которые, скорее всего, были просто украдены. Но такие люди есть в жизни многих артистов, за их счет кормятся, снимаются клипы, живут. Эти люди исчезают, их убивают, некоторые садятся в тюрьму, у них заканчиваются деньги, но появляются другие, и вечеринки не заканчиваются. Такой круговорот.
– Шац с ужасом рассказывал, как сбегал с корпората Макса Бешеного, которого потом убили в Киеве. Потому что на корпорате могли пристрелить самого Шаца.
– И у нас такое случалось. Только заказчик жив, мы с ним недавно виделись. А выступали для него году в 1999-2000-м в модном ресторане Аркадия Новикова «Клуб Т» на улице Красина. К тому моменту я пожил в Америке, европейских странах, но такой роскоши, как в «Клубе Т», не видел. Зашел внутрь – а там китайская эстетика, все такое шинуасское, очень тонкое, красивое, вкусная кухня. Отмечали день рождения одной известной девочки, которая теперь ворочает миллионами в Инстаграме.
Выступили на празднике раз, второй раз и собрались на другой концерт – директор у нас был совершенно ушлый парень, который продавал нас как горячие пирожки. Мог умудриться продать в один город, поехать в другой, там взять предоплату за третий... Как Остап Бендер. Тогда он сказал заказчику: «Все, ребят, нам нужно ехать». На что тот закричал: «Нет, ***, сука, стоять! Я тебе сейчас ногу прострелю!» И достал пистолет.
Директор, видавший виды, спокойно ответил: «Ну чего ты, мы сейчас вернемся». И мы действительно вернулись, но все были уже лицами в салат.
– День рождения известной девочки – той самой, которая баллотировалась в президенты в 2018-м?
– Нет-нет, это правда была не она.
– Год назад ты рассказывал, что прямо сейчас прайс Hi-Fi за «корпорат» – 20 тысяч долларов. Сколько было в самые жирные годы?
– Точную сумму не назову, потому что просто не видел ее. У нас были настолько доверительные отношения с продюсерами, что мы верили на слово. Если продолжать верить, то за Новый год в Казани в 2009-м нам заплатили 30 тысяч долларов. Это самый большой гонорар, который когда-либо выплачивали «Hi-Fi».
В остальные времена – меньше, потому что тогда эпоха осознанного шоу-бизнеса только начиналась. Не существовало рынка, мы начинали с полутора тысяч долларов. Потом пошли 3-5-7 тысяч на всех: участников, продюсеров, других людей. Если бы мы возникли сейчас, то стоили бы гораздо больше.
– Как делили процент, учитывая, что никто из вас троих не пел?
– Равными частями. Нам никто не говорил: «Вот, ты – солист, а ты – хуже». Все одинаковы, поэтому мы не завидовали друг другу, ничего не делили и держались вместе, хотя бывали времена, когда за месяц давали 60-80 концертов. Например, в прошлом декабре у меня много что слетело, осталось лишь несколько выступлений. А с «Hi-Fi» в 2000-х в декабре вместе с Новым годом мы могли дать 80 концертов. Можешь себе представить?
Естественно, тогда стоили не 3 и не 5 тысяч, а, наверное, 10 тысяч и выше. Продюсеры не обманывали, поэтому через два года я купил себе квартиру в Москве.
– Подожди, а 80 концертов – это как? Несколько дней подряд по три – окей, но не 30 дней.
– Вот так, мы постоянно были в дороге. В очередной раз оказавшись в самолете, я посмотрел на Ксюшу, а она рыдала: «Мить, я устала, я настолько устала, что мне просто бы дать время поспать».
Мы постоянно находились в дороге. Один переезд запомнил на всю жизнь: выступили в Сочи в клубе, сели в машину и доехали 1000 километров до Минеральных Вод, там сразу в самолет. Прилетели в узбекский город Ургенч. В аэропорту сразу же на пересадку на Ташкент, где после паспортного контроля нас кидают в машину и везут на стадион, где мы вывалились прямо на сцену. Вокруг – 20 тысяч человек. А мы не то что костюмы не успели надеть – мы даже в душ не сходили. И таких случаев было много.
– Сейчас ты в обалденной форме, но накачался уже в зрелом возрасте. До этого был дрищом.
– И это меня спасало. Смотрю сейчас на старые фотографии и думаю: «Не может быть, что здесь мне 32 года. Мне не больше 20».
– Когда понял, что пора?
– Когда в 35 уходил из группы. Стали очевидными какие-то вещи, которые в глаза не бросались.
Я сравниваю шоу-бизнес с дремучим лесом. В группе у меня было ощущение, что я добыча, некий кролик, заяц – кто угодно. Что я бегу, что есть силы, ничего не вижу – ни опушек, ни прудов, ни остальных зверей, ни леса – ничего. У меня только день и ночь меняются, а я бегу, бегу, бегу, бегу. 10 лет бежал, потом остановился, огляделся. Понял, что нужно заниматься собой.
Я всегда был адептом спорта. Родители приучили. Например, каждые выходные с отцом мы вставали на лыжню. Беговые лыжи для меня – один из родных видов спорта. Потом стал плавать. Делал это в 50-метровом бассейне «Нептун» в Новосибирске, который жив до сих пор. Рядом на стадионе «Сибирь» – он тоже жив – занимался фигурным катанием.
В 7-8-м классе мы уехали из того района, и родители отдали в секцию водного поло. Мы ездили на соревнования, сборы, в какой-то момент даже занимались по два раза в сутки: до и после школы – это прекрасная история для того, чтобы окрепнуть.
Дальше все это закончилось, стартовала музыкальная карьера. И уже после ухода из группы ко мне пришла идея заниматься бегом. Я вставал и бежал ежедневно. Придумывал круг по набережным, а в середине круга останавливался, делал нехитрые упражнения на мышцы плечевого пояса. Это было подготовкой к тому, чтобы как-то приучить себя к здоровому образу жизни, к режиму. Потому что в один момент стал старше и понял, что со мной что-то не так.
Одно из открытий: я стал поправляться, что для меня вообще несвойственно. Всегда жрал все подряд, не знал, что такое калории, ПП, что такое не есть на ночь. В детстве как нефиг делать съедал сковородку жареной картошки на сале. Объедался на гастролях – все сжигалось. Вдруг в какой-то момент появилась возможность ходить в рестораны. Тогда еще наступила эра суши. Мы приходили в суши на Остоженке и заказывали их страницами.
Просиживали там очень много. Все говорили: «Да вы что, суши – это здоровейший продукт, вообще не калорийно, это же только рис, рыба. Это лучшее, что может быть из диетического питания». Но когда по прошествии времени я увидел себя в зеркале, то понял, что превратился в хомяка.
Из-под длинных кудрявых волос у меня выросли огроменные щеки. Все потому, что на ночь я планомерно утрамбовывал в себя суши с соевым соусом. Получалась бомба замедленного действия: с возрастом и без того замедляется обмен веществ и нужно себя ограничивать, а тут еще рис – сложный углевод, усваивается долго. Да еще и с соусом, после которого хочется пить. А я запивал все зеленым чаем.
В итоге меня разбарабанило так, что пора было что-то делать. Начал бегать, потом стал ходить на фитнес – в World Class на Житной, он тогда был один. Увидел там мальчиков и девочек, перфектно сложенных, в модной спортивной одежде. И захотел быть похожим на них.
Спустя годы решил, что мне нужен индивидуальный тренер. Познакомился с Вячеславым Дайчевым, с которым мы за три года достигли отличных результатов. С моей легкой руки Слава тренировал Ирину Дубцову, Полину Гагарину, Филиппа Киркорова. Сейчас я работаю с тренером Константином Зубковым.
– Для тех, у кого нет тренера, но кто по полчаса разглядывает твои фото в инстаграме, – расскажи, как стать таким же рельефным?
– Главное – без питания ничего не сделать. Нужно ограничить себя в углеводах. Если вы видите, что у вас есть лишний вес, то от чего он? От того, что вы неправильно питаетесь.
У меня есть нехитрый лайфхак. Когда понимаю, что набираю вес, то убираю углеводы: рис во всех его проявлениях, лапшу, картошку, хлеб и сладкое. Если вы это уберете вообще из своей жизни, то в течение какого-то времени сбросите вес.
Второе – я бегаю. Практически ежедневно по 5-7 километров, иногда – по 10. Очень многие ленятся. Говорят, что нет зала, что у артистов свои тренеры, другие возможности. Ребят, для хорошего тела ничего этого не нужно вообще. Нужно просто для себя решить, что вы хотите нормально выглядеть, чтобы не стыдно было раздеться на пляже и не стыдно лечь в постель.
Мы все хотим иметь идеальных любовниц, любовников. Мы всегда так западаем на людей, которые офигенно выглядят на пляже, и думаем: «...твою мать, хочется так же». Но это серьезная работа, к которой нужно приучать себя. И чем старше вы становитесь, тем она более жесткая. Она касается в первую очередь двигательной активности.
Очень долго я бегал на пустой желудок. Сейчас встаю, выпиваю бутылку воды, съедаю яблочко, йогурт – все что угодно, чтобы запустить процесс пищеварения. Надеваю спортивные штаны и бегу. Главное – не останавливаться, пробежать в таком темпе, который вас устраивает. Сейчас у всех есть телефоны: включили любую программу, которая отсчитывает по спутнику количество километров, и пробежали хотя бы минут 30-40. На следующий день – снова, потом еще и еще. Надо приучать себя к тому, что эта нагрузка будет постоянной.
У вас сразу же уйдет лишняя вода, улучшится настроение, появится мотивация не дожирать, потому что вы поймете, с каким трудом расстаетесь с лишними килограммами. Очень важно, чтобы у человека появился этот change: «Ага, я люблю суши, я люблю бургеры и всю эту фигню, но я понимаю, что завтра сдохну, сжигая последствия».
Вы можете сказать: «Нет, у меня семья, у меня профессия». Но дело в том, что в сутках всегда найдется полчаса-час.
Почему я еще люблю бегать? Многие садятся в красивые автомобили, стоят в пробках, паркуются, входят с этими сумками, раздеваются, одеваются, болтают. Они спортом не занимаются.
Поэтому, ребята, добегайте до спортзала. Они находятся в пределах досягаемости – 2-3 километра. Это прекрасная разминка. Вы экономите столько времени: встали, надели трико, наушники в уши и вперед по улицам: набережные, парки – все что угодно, где угодно. В этом ценности во сто крат больше, чем если вы приедете на машине.
– Таким, как ты, невозможно стать без спортпита. Что ты ешь?
– Долго сидел на диете от Grow Food. Это питание, которое привозят в коробках – там все разложено и рассчитано на несколько приемов пищи. Проблема ведь в том, что мы едим все подряд и когда захотим. Привозной рацион строится на том, что ты должен съесть в определенное время определенный объем определенной пищи.
Понятно, что мы и сами можем отварить курицу, разделить ее на кусочки, сделать какую-то запеканку или купить ее. Можем не есть хлеб и булки, хот-доги, но почему-то едим. Становимся заложниками неправильных пищевых привычек. Поэтому приходится заказывать еду, которую почти кладут в рот.
Есть много подобных историй. Например, Level Kitchen Дениса Гусева, Juicy Diet, Ideal Day и многие другие. Я попробовал почти все. Большинство из них позиционируют себя как мини-ресторан. И перчиком посыпят, и травками припорошат, и соус добавят. Слишком вкусно для того, чтобы худеть, потому что хочется есть еще и еще.
А Grow Food привозит питание, которое я назвал для себя «кормом». Оно как будто нарочито невкусное. Например, недоваренное, чтобы ты лучше пережевывал. Без специй. Все для того, чтобы ты воспринимал эту еду исключительно как прием пищи. Хотя на вид это обычная еда. Утром – кашка, правда, ее мало и она без всего. Потом какой-то омлетик, дальше – макарошки и котлетка, которую невозможно прожевать.
Кроме этого я позволял себе фрукты, овощи и кофе или чай без сахара, но зато когда дорывался до обычной пищи, мне казалось, что это что-то невероятное. От ресторанной еды я кайфовал так, будто открылись какие-то новые рецепторы.
Еще употребляю свежевыжатые соки. В основном овощные: морковь, капуста, яблоко, много сельдерея, имбирь. Что завалялось – все в соковыжималку. Принимаю после упражнений и бега и запиваю протеином на нежирном молоке в сочетании с витаминами Optimum Nutrition.
– Как быть с алкоголем?
– Не пить. Я пришел к выводу, что, чтобы достичь результатов, за которые мне не будет стыдно, я должен полностью отказаться от алкоголя месячишка на два. Естественно, возникает желание выпить, на этот случай есть правило одного бокала. Если вдруг невмоготу – выпиваю один бокал.
Во-первых, не показывает в крови. Во-вторых, сразу ощущение, что выпил бутылку. То есть в тебе раскрывается то, о чем многие забывают, – что от алкоголя нужно получать удовольствие.
– Козырев рассказывал тебе о друзьях рок-музыкантах, которые сидели на наркоте. И спросил по поводу наркоты тебя. Твой ответ: «Да все было». Расскажи подробнее.
– Я работаю в профессии, где ты неминуемо сталкиваешься или с соблазнами, или с желанием заесть неудачи. Но некоторые запивают, занюхивают и закуривают их. Тем более существует стереотип, что наркотики дают вдохновение, расслабляют. На самом деле – ничего подобного. Они притупляют бдительность, строят очень иллюзорную картину происходящего. Наркотики усугубляют ваш эмоциональный фон, который далеко не всегда является позитивным. Таким образом, вы попадаете в капкан.
Далеко не у всех выдерживают психика и физические возможности – останавливается сердце, люди просто сходят с ума от грибов, псилоцибина. Поэтому никогда не пробуйте любые наркотики, кто бы вам что ни говорил. Говорю как человек, который это знает.
– До чего доходило у тебя? Козырев находился в клинической смерти.
– Чувствовал себя очень плохо. Вспоминаю случай, как в Петербурге мне подсунули грибы и ни о чем не предупредили. Отвели в клуб, в какой-то подвал, хотя после грибов надо проводить время совершенно по-другому. В итоге помутнело сознание, начались страшные галлюцинации. Три дня галлюциногенного, совершенно жуткого депрессивного состояния. Я нес какую-то чепуху, бредил, мог легко сойти с ума.
Из-за этого был сорван концерт в Перми, менеджмент наложил на меня штраф.
– Кокаин ты употреблял?
– Вполне возможно.
– Что остановило? Почему ты не заторчал, а, наоборот, подсел на спорт?
– Смотрел на людей в самых разных ситуациях. Видел, как человек два-три дня не может слезть. От этого становилось тошно. Плюс я человек ответственный, а случалось, что срывал съемки, потому что мне просто не хотелось жить. Отменял встречи, подводил людей. Просыпался утром дня, который весь распланирован, но никуда не мог доехать. В какой-то момент все это надоело. Я терял репутацию, отношения. И ради чего?
Да и нет ничего прекраснее в жизни, чем просто проснуться с чистой головой, с прекрасным настроением и с днем полным планов.
– Пример самого жесткого алко-нарко-трипа?
– Это были очередные гастроли в Одессе, лет 15-17 назад. Нас привезли в совершенно новую гостиницу. Там встретили: «Здравствуйте, пожалуйста, заходите, проходите». Дали шикарный номер. Перед концертом спросили: «А можно сделать фото и запись в книгу жалоб и предложений? Вы у нас будете первыми почетными гостями». – «Конечно, давайте сфотографируемся».
Сфотографировались, уехали на концерт, приехали. В номере образовалась компания человек на 20, и началось: все вверх дном, выпивается весь мини-бар, привозится алкоголь, кто-то что-то курит, естественно, наркотики, кто-то срывает штору, кто-то обрывает шторку в ванной, одни засыпают на месте вместе, другие не могут уйти. Короче, весело...
Когда пора выезжать, стучат в дверь – я не открываю. В какой-то момент понимаю, что время уже после 12 – пора. С квадратной головой открываю дверь – стоит горничная: «Здравствуйте». Заглядывает в номер и становится белой, потому что там п***ц. Он разгромлен, а это новая гостиница. Кричит: «Валя, вызывай милицию!»
Я закрываю дверь – снова стук. Открываю – там уже не один человек, их много. Они стоят передо мной как в фильме «Бриллиантовая рука» перед Никулиным, когда его ловят с поличным вместе со Светличной. И начинают на меня конкретно наезжать. В какой-то момент они так достают, что я распихиваю людей, которые встают с каких-то баб, и начинаю демонстративно складывать вещи в чемодан. Люди постепенно уходят из номера, а я окончательно покидаю его с чемоданом. Администрация смотрит на меня, как на врага народа, вся рецепция для этого выстроилась, хотя еще вчера говорили, какой я прекрасный, замечательный. А наутро смотрят с презрением, как на врага народа, и так спрашивают: «За мини-бар как будете расплачиваться?» – «Картой».
Достаю карту, расплачиваюсь, ухожу и уже из двери говорю: «А, подождите, стоп. Можно мне сюда книгу жалоб и предложений?» И выдираю страницу, где написал, что признателен за добрососедство и добропорядочность. Бросаю в мусорное ведро и говорю: «А теперь прощайте».
– Сейчас тебе стыдно за ту историю?
– Нет.
– Слушай, она смешная, но от этого не менее ужасная.
– Знаешь, мне кажется, что нет ничего преснее, чем причесанный артист, который ничего, кроме как хорошо петь, не умеет. Он должен быть человеком, это случается со всеми, все мы попадаем в какие-то нелепые истории. Но именно эта – комичная.
И это отель. Он для чего нужен? Чтобы проводить в нем время. Их для этого строят. Вот мы и провели время, я заплатил за сломанные шкафы и мини-бар.
– Звучит немного как слова артиста, давно оторвавшегося от земли.
– Бывали времена, когда мы не чувствовали берегов. Это касается и того, что несли со сцены, как выглядели, вели себя. Мы были очень смелы и наивны. Но в целом я всегда чувствовал землю. Я ведь работал со школы, с 16 лет: санитаром, мыл полы в медучреждениях Новосибирска, работал в перевязочных, в аптеке.
Перевязочная находилась в НИИТО, где лежали пациенты со сложными травмами опорно-двигательного аппарата – тяжелые больные, лежачие. За ними нужно было ухаживать – выносить судна, кормить, мыть.
В аптеке тоже работы хватало: как-то надо было продезенфицировать жестяные крышки, которые запаивались на флаконах. Края оказались необработанные и очень острые, в воде этого не было видно. И вот я запустил руки в раковину – и вытащил их в крови. Тратил на работу летние каникулы – приходил к 9 утра, уходил в 5-6 вечера.
Когда поехал к другу в Англию, чтобы выучить язык, нашел семью, которой требовался выгульщик собак. Ходил с двумя совершенно оторванными лабрадорами, которые все время убегали. Первый раз вернулся, сообщил, что собаки потерялись. Хозяева ответили: «Да они вернутся». С тех пор как-то успокоился и спокойно их отпускал.
Из Англии полетел в Америку. Я приехал туда с целью заниматься музыкой и записать собственные песни, но все пошло не так. Приехал практически без денег, поэтому в 21 год пришлось забыть о том, что я студент медицинского института, и зарабатывать уборками в офисах за минимальную зарплату – 6 долларов в час. Домой возвращался безумно уставший уже за полночь. Причем дом – это комната в пятикомнатной квартире в очень стремном на тот момент райончике Пилсен многомиллионного Чикаго. И в этой комнате мы жили втроем.
Денег было настолько в обрез, что мы ходили в мексиканский магазин на районе Сasa del Pueblo (Народный дом). Там не то чтобы дешево, там практически все даром. Вскладчину мы покупали самые дешевые продукты: поролоновый хлеб, зеленые недозревшие бананы, суп в знаменитых уорхоловских банках Campbell. Потом считали, кто сколько денег внес – и кто сколько должен съесть. Счет шел на центы. Ночью спали вповалку под одеялами в верхней одежде, потому что дом практически не отапливался.
Я понимал, что я приехал не в ту Америку, которую рисовал в своих мечтах, но в 21 год это колоссальный опыт! Он дал мне умение разбираться в людях и выходить из любых ситуаций. У меня была возможность вернуться в Новосибирск, но я сказал себе: «Если ты сейчас и здесь не выживешь, ты не выживешь нигде».
Выжил. Просто родители воспитали так, что я должен обеспечивать себя сам. Я ведь из обычной семьи, где не было машины, золота и шуб.
– В 47 ты не только в идеальной физической форме – у тебя нет морщин. Делаешь инъекции?
– Да, периодически. Раз в полгода прихожу в какой-нибудь косметологический кабинет и прошу сделать диспорт или ботокс. Или и то, и другое. Несколько точечных уколов только лоб, больше – ничего. После них я лучше выгляжу.
– Есть мнение, что красиво – стареть естественно.
– Но это же не значит, что надо себя гнобить и портить. Если наука достигла такого уровня, надо себя поддерживать. Та же самая ситуация с косметическими средствами. Хотя я уже лет 10 их не покупаю. Меня спрашивают: «Дмитрий, чем вы пользуетесь?» А я без разбора мажусь всем, что только есть, что мне дарят, не разбираясь. Правда, это не так важно. Важнее бегать в любое время года, не переедать, находиться в холоде, достаточно спать и испытывать положительные эмоции. А крем… Ну да, лучше с кремом, чем без.
– Еще одно наблюдение из инстаграма: почему ты настолько раскованный и яркий?
– Таким родился. Желание отличаться было во мне всегда. Меня даже назвали необычно для того времени – Митей. И в этом тоже была моя инаковость. Мне всегда хотелось выделяться, противопоставлять себя остальным. И даже в школе я был экстравагантным и ярким.
– Сейчас это переросло в то, что твой инстаграм напоминает аккаунт Седоковой. Очень много фото в неглиже, как сказал бы Моргенштерн.
– Неправда. У Седоковой есть гораздо больше что показать, и делает она это чаще. Я максимум раз в месяц позволяю себе выкладывать подобное. Не скрою, это способ привлечения внимания. Такие посты дают хорошую статистику по охватам. Если открыть топ инстаграма, там много похожих фото. Муки творческого поиска, какие-то интеллектуальные вещи, исторические факты, культура, литература не особо интересны широкому пользователю.
Плюс мне есть что показать. Почему я не могу похвастаться тем, на что трачу время и силы? Понятно, что я хочу продемонстрировать результат, где-то хвастануть. Если мы говорим, что Инстаграм – это жизнеописание персонажа, почему же мы должны отделять эмоциональное от физического?
– Ты очень круто выглядишь, поэтому претензий – ноль. Но, например, фото в ванной или в кровати – ты реально каждый раз вызываешь фотографа?
– С ума сошел, что ли? Это все я. Ставлю камеру в режим паузы. Все очень просто, по этому поводу вообще не заморачиваюсь. У меня нет осветительных приборов. Я практически не использую фильтры, у меня нет ни одной маски в инстаграме. Что получилось, то и получилось. Естественно, я не выкладываю все подряд, потому что случаются и неудачные фотографии тоже.
– Что после таких фото творится в директе?
– Разное. От «давай встретимся, познакомимся» до «роди мне ребенка».
– Как-то тебе предлагали секс за деньги.
– К сожалению, это было уже давно.
– Предлагал мужчина или женщина?
– Были разные варианты. Меня это давно не удивляет. И вообще, я бы согласился, наверное. Просто денег давали мало, ха-ха. Если уж идти на это дело, то чтобы все красиво. И чтобы было по фану. У меня на этот счет нет предрассудков. Иногда по пьяни мы оказываемся в постели с теми, от которых потом убегаем. А тут еще деньги предлагают!
Мне кажется, проституткой быть авантюрно. Все время разные люди, разные истории, предлагают секс, да еще и за деньги. В наше время есть девочки и мальчики, которым платят по несколько тысяч долларов за встречу. И это не так, что они просто приезжают и сразу отдаются. Там может быть целый роман...
– «Я бы согласился». В комментах наверняка уточнят: с мужчиной или с женщиной?
– Учитывая, что я не соглашался ни с кем, то пока никто не предлагал так, чтобы хотелось всерьез задуматься.
– Недавно ты опубликовал пост, где намекнул, что тебя харассил какой-то продюсер. Что это было?
– Грустная история, которая меня сильно задела. Суть в том, что я участвовал в проекте, где, как оказалось, меня ценили не за умения. А хотели совершенно другого. Это было неприятно. Не буду рассказывать подробнее, потому что все завязано на именах. Но история реальная, у меня осталась переписка с просьбой этого человека.
– То есть тебя взяли в проект, где было много участников, но взял именно продюсер, чтобы с тобой замутить, а когда ты отказал ему, тебя выгнали?
– Именно так, да. Но это его право. А ты просто идешь на сделку или нет. А то сейчас какие-то великовозрастные люди из движения #metoo встают и говорят: «Этот человек меня изнасиловал». Так не надо было идти в таком случае. Вот, пожалуйста, пример – я.
Но если ты однажды согласился, тебе дали роль, шанс, еще что-то – будь благодарен. Ты пошел и занялся тем, о чем вы договорились. Эта ситуация стара как мир. Люди всегда спекулировали возможностями, чувствами и телом, находясь по разные стороны успеха.
– Стоп. За роль надо спать с продюсером?
– Нет, не надо спать с продюсером, ни в коем случае. Я говорю о другом: в наше время людям любого возраста и пола приходится выслушивать притязания со стороны тех, от кого зависит их судьба. Естественно, вас никто не тянет за рукав, никто не говорит, что ты обязан это сделать. Но если ты не хочешь, тогда будь тем, кого пригласят в фильм без постели. Не пригласили – значит, ты не настолько убедителен и с тобой приходится спать. Если бы вы были таким одаренным человеком, вас бы уже и без этого расхватали студии.
Да, мир несправедлив, но есть вы и ваша точка зрения. Вы всегда можете встать и сказать: «Я не отсюда». Встать, развернуться и уйти в следующую дверь, где скажут: «Мы с вами спать не будем, но зато мы с вами сделаем то и то». Ребят, это мир выбора, это всегда случай и лотерея.
– Ты говоришь за себя, человека, который всегда может дать по роже. Теперь представь, как 150-килограммовая туша бегает за тобой по номеру без халата, а ты – девушка. Не всегда есть возможность отказать.
– Так есть люди, которые сами согласились, а теперь говорят, что это чудовищно. Но вы же это делали. Лицемерие и малодушие! Жалко людей, которых оговорили. Это ведь на самом деле недоказуемо. Невозможно доказать, если нет съемки и фактов, а придумать можно все что угодно. Найти любых свидетелей, вспоминать, что случилось 30 лет назад, и говорить: «Вы знаете, я стал жертвой». Это чудовищно!
– Первая ссылка в раздаче гугла – «Митя Фомин песни», вторая – «Митя Фомин ориентация». Ты постоянно появляешься в подборках геев русского шоу-бизнеса, про твою ориентацию рассказывают якобы бывшие подруги, Батрутдинов недавно пошутил, что самый бедный гей в мире – Митя Фомин, потому что у него нет концертов. Ты серьезно всего этого не замечаешь?
– Я тебе клянусь, что вообще не мониторю эту историю. Мое мнение: так говорят про многих, начиная от артистов, заканчивая первыми лицами государства. Если зайти в инстаграм любого публичного человека, там найдутся хейтеры, которые напишут, что он гей, или бездарный, или кого-то увел, или что-то еще. Хотя порой это не имеет никакого отношения к действительности.
А шутки про свою ориентацию я считаю несмешными, потому что самоутверждаться за счет другого человека – это примитивно. Это низко. О ком бы ни шла речь.
– Но странный фон вокруг тебя останется даже после такого ответа, причем очень радиоактивный. Давай спрошу прямо: ты – гей?
– Вот это вопрос! Ты, наверное, ради него на интервью пришел?
Чтобы сейчас не ставить точку, не усугублять ситуацию, скажу: что бы я в этой ситуации ни ответил, это не будет иметь ровным счетом никакого значения. Если отвечу, что да, ты припер меня стенке, люди скажут: «Да! Мы знали!» Если отвечу, что нет: «Он все равно такой!». Неважно, гей я или нет, важно оставаться людьми и не вторгаться в зону комфорта другого человека. Я считаю, ты неправомочен задавать такие вопросы. Это все равно что спросить: «А у тебя сегодня жопа грязная?»
– Не совсем так. Объясню, зачем я спросил об этом и как это выглядит в моей картине мира. В России к геям относятся настороженно, даже с презрением. Поэтому они боятся открыться и скрывают ориентацию. Если кто-то публичный и очень известный признается, а за ним откроются другие популярные люди, менее популярным станет чуточку проще жить, не боясь возможного разоблачения. В них больше не будут тыкать пальцем.
– Это твои иллюзии. Сейчас есть несколько модных интервьюеров, которые зачем-то пытаются кого-то разоблачить. И чуть ли не соревнуются в этом друг с другом. Почему-то эти люди за других решают, что все должны знать это. Я считаю, что наше первое знакомство совершенно исключает подобного рода знания. Потому что у нас должна быть дистанция, продиктованная не коронавирусом, а ощущением того, что мы свободные, цивилизованные, воспитанные люди.
По поводу того, чтобы открыться. Почему люди, которые, по-вашему представлению, являются геями, должны отчитываться перед вами? Что вы такое из себя представляете, что они должны взять и сказать: «Вы знаете, есть грешок, сую член не в женщин»? Почему это вообще ваше дело? Это что за обостренная социальная ответственность?
Почему я не иду и не говорю: «А вы тоже гей?» Да это ваше дело, делайте что хотите со своими половыми органами, главное – чтобы людям было прикольно, было хорошо. Это все равно что меня упрекают в том, что у меня детей нет. Это мое право. Есть на это причина. Но я же не прихожу в многодетные семьи и не говорю: «Вы что, с ума сошли? А ну-ка расходитесь, сдавайте детей в детдом и живите по одиночке». Ну это же абсурд, я этого никогда не сделаю.
Поэтому считаю ненужным отвечать на этот вопрос, кем бы я ни был: зоофилом, не дай бог педофилом, гомосексуалистом, гетеросексуалом – кем угодно. Это мое личное дело, я что хочу, то и делаю.
– У нас тысячи обычных людей не могут открыться, потому что в них будут тыкать пальцем.
– Я считаю, что всему свое время. Некоторое время назад люди спортом не занимались, а сейчас фитнес-клубы заполнены.
– Потому что увидели, что ты и еще сотни других людей бегают на улице – и тоже вышли. Ты ведь сам рассказывал, как увидел красивые тела в фитнес-клубе.
– Почему у некоторых людей есть мнение, что они должны убедить думающих и действующих иначе признаться в том, что они иные? Откуда эта позиция? Мы что, живем в каком-то тоталитарном режиме? Дайте людям делать то, что они хотят. Они не обязаны за это отчитываться.
Я люблю нашу страну, но обращаюсь с просьбой: думайте больше о себе, о своих судьбах, семьях, будущем, делах, а не о тех, кто якобы не ведает, что делает. Чтобы изменилось общественное сознание, не нужно идти к артистам. Они очень непредсказуемы в своих действиях и часто меняют мнение. Внешне могут казаться геями или нет, а на самом деле наоборот. Почему вы идете к артистам? Потому что они не могут ответить, не могут дать сдачи. Их оскорбляют и хейтят, а артист встает и идет дальше.
– Согласен, что сейчас в России есть сложности в восприятии ЛГБТ?
– Согласен отчасти. Но на самом деле эта история волнует небольшую кучку людей. Остальные даже не подозревают, о чем идет речь. Они заняты другими вопросами. Им важнее благополучие в семьях, чтобы они были здоровы, имели постоянную работу. Когда выяснится, что какой-то человек спит не с женщиной, а с мужчиной – ну, пообсуждают и забудут. Для них это совершенно другое информационное поле. И я солидарен с этими людьми.
Если бы кто-то хотел, уже бы 100 раз открылся. Тем более в этом не будет сенсации. Путина как-то спросили: «Как вы относитесь к геям?» – «Да я все знаю, я им сам ордена даю». Просто им удобно не открываться. Или тебя эта история беспокоит? Мне лично все равно.
– Мне очень хочется, чтобы родная страна, в которой мне жить, была цивилизованной, а не жила по законам 19 века.
– Если так беспокоит и ты настолько веришь, что это решит проблему, то откройся ты. Скажи: «Ребят, я настолько обеспокоен положением геев и лесбиянок, что первый выйду с парнем. Я настолько солидарен, что поступаюсь собственными интересами и репутацией.
– Так мы гетеро.
– Тогда эти вопросы тебя вообще не должны волновать.
Текст: Александр Головин.
