Десять жизней Марианны Фэйтфулл

Если бы меня спросили, какая из выступающих до сих пор рок-певиц в наибольшей степени достойна уважения (подчеркиваю, именно уважения, а не любви: любить можно многих, уважение же – совершенно особое чувство), то я бы ответил: «Конечно же, Марианна Фэйтфулл».

Она достойна уважения за все: и за свое незаурядное творчество, и за долголетие на суровой и часто неблагосклонной к ветеранам рок-сцене, и за пробирающий до самых печенок Голос, который невозможно спутать ни с чьим голосом, а, главное, – как Личность. С большой буквы. «Позвольте, какая такая Марианна? Это любовница Мика Джаггера, что ли? Ну и, по совместительству, – может быть, вспомнит кто-нибудь, – эстрадная певичка, исполнившая ‘As Tears Go By?’…» Именно. Ибо все это так и… – не совсем так. И для того, чтобы ответить на этот недоуменный, но неизбежный вопрос, придется рассказать обо всем по порядку. Но для начала – одно замечание.

Популярность вообще – а тем более в такой по самой природе своенравной и капризной сфере человеческой деятельности, как рок-н-ролл – дама зачастую поведения труднопредсказуемого. Особенно, если речь идет о популярности в нашей стране, которую, как давно известно, «аршином общим не измерить», где рейтинги действующих на западной рок-сцене лиц к тому же были сильно искажены железным занавесом. Так, большинство рядовых слушателей упрямо продолжает ставить на одну доску «Led Zeppelin» и «Deep Purple» («а чего там, и то, и другое – забой»), в то время как в творческом отношении вторым до первых – большая «Лестница В Небо»; народные массы отлично знают и продолжают даже сейчас в полный рост тащиться от поседевших забулдыг «Nazareth», тогда как работавшие на протяжении многих лет в тех же самых студиях более талантливые и уж куда более утонченные блестящие шоумены шотландцы «Sensational Alex Harvey Band» почитаемы лишь продвинутыми меломанами (да разве что кто-нибудь вспомнит, что в свое время они были любимой группой Ника Кейва…); опять же – ностальгически популярны (в силу своей непритязательной мелодичности?) невзрачные маленькие «Smokie», о которых на Западе и слыхом не слыхать… а вот и примеры обратные: Ван Моррисон и Нейл Янг. Там они – фигуры исполинские, на своей Родине заслуженно пребывающие едва ли не в ранге Национальных Героев, калибр которых не уступает нашему Владимиру Высоцкому; здесь же их творчество особого энтузиазма не вызывает… Примерам этим на самом деле несть числа и, помню, был я в 1990 г. сильно удивлен, как резво расхватывали в Париже покупатели музыкального отдела у Лe Халля свежевыпущенные виниловые пластинки Марианны Фэйтфул (несколько экземпляров купили прямо при мне!), только что не осмелившись купить один из ее альбомов на Горбушке по совершенно смехотворной цене (25 рублей!)… Это загадочное событие заставило меня задуматься и заинтересоваться рок-певицей, которая у нас так до сих пор не приобрела широкой и более чем заслуженной популярности. Автору остается скромно надеяться, что после опубликования этой статьи число поклонников творчества Марианны среди забрисок и пойнтеров несколько возрастет.

Марианна Фэйтфул родилась 29 декабря 1946 года в Лондоне в весьма экстравагантной семье австрийской баронессы, внучатой племянницы самого Леопольда фон Захер-Мазоха, «изобретателя» мазохизма и автора нашумевшего романа «Венера в мехах» (вспомним знаменитую песню «Velvet Underground» «Venus In Furs» по его мотивам!), и видного английского ученого-сексолога. «Аристократический ребенок», – сказал бы, наверное, про нее капитан Лебядкин… И мать, и отец были людьми с сильными, но во многом противоположными характерами, в том числе и с совершенно разными взглядами на воспитание девочки: консервативными – у матери и либеральными – в духе времени – у отца.

Мать настаивала на строгом католическом воспитании юной мисс Фэйтфул, против чего решительно возражал отец («У девочки могут возникнуть проблемы с сексом на всю жизнь»). Ни один из них не хотел поступиться принципами, в результате победу одержала мать, а родителям пришлось разойтись… Итак, в возрасте семи лет Марианну отдают в школу при католическом монастыре Святого Джозефа в Реддинге. (Интересно, что ближайшей подружкой девочки вскоре становится Салли Олдфилд, сестра известного английского мультиинструменталиста Майка Олдфилда и в будущем тоже рок-певица).
Характер у Марианны с самого детства был весьма сложным. В нем парадоксальным образом сочетались изысканность матери и неистощимая дерзость и любовь к самостоятельным похождениям, унаследованные, очевидно, от отца. Марианна вспоминает, как они с Салли читали в школьные годы «по программе», правда, весьма своеобразной: брали книги в городской библиотеке из списка запрещенной литературы католического монастыря. Так были усвоены чернокнижник Элистер Краули, маркиз де Сад и многие другие скандальные авторы. Монашки истово обучали юную Марианну правилам хорошего тона, а она, приходя домой после занятий, ставила на проигрыватель Чака Берри… Впрочем, к концу школы девушка смело могла похвастаться редкой образованностью в области литературы и не понаслышке судила о творчестве Сартра, Симоны де Бовуар, Селина, Камю и Кафки, а учителя пения отмечали ее вокальные способности и отличное меццо-сопрано.

Почувствовав сильную любовь к музыке, Марианна начинает петь в посещаемых битниками кофейнях, пабах и фолк-клубах Реддинга. Она исполняла a cappella популярнейшие песни тех лет: «House of the Rising Sun», «Blowing in the Wind», «Baby I’m Gonna Leave You» из репертуара Джоан Баэз (задолго до ее появления на дебютном цеппелиновском альбоме), красотки мексиканских кровей, признанной фолк-певицы номер один начала шестидесятых… Марианна вспоминает, что в Реддинге тогда было несколько Джоан Баэз местного значения, так что произвести на публику впечатление было не так-то просто… (Классное, однако же, было тогда время, место и классные вкусы! По мне, так лучше уж три ресторанных Джоан Баэз, чем десять «Секторов газа»).

Тем временем, будучи не только талантливой и умной, но и потрясающе обаятельной, начинающая певица не забывает про личную жизнь, и однажды на вечеринке в Кембридже встречает художника Джона Данбара (позднее управляющего известной картинной галереей «Индика» в Лондоне), привлекательного и шизоватого молодого человека, большого поклонника Чарли Паркера и Джона Колтрейна. Марианна влюбляется в него и выходит замуж. (В ноябре 1965 г. у них родится сын Николас). В свою очередь, богемный Джон приобщает Марианну к прелестям «high life» столичной артистической элиты.

На одной из вечеринок на семнадцатилетнюю красавицу положил глаз «сам» менеджер «Rolling Stones» Эндрю Луг Олдхэм, человек решительный и хваткий (Позднее он будет вспоминать об этом с долей цинизма: «Я встретил ангела с большими сиськами и заключил с ней контракт»). «Как зовут это милое создание?» – осведомился он у Джона Данбара. «Ее зовут Марианна Фэйтфулл», – ответил Джон. «Ну да, ври больше!» – рассмеялся Эндрю Олдхэм. (Юмор здесь заключается в том, что английское слово «faithful» означает «верующий, правоверный»). «Да я и сам сначала не поверил, мэн!» «А может ли она петь?» «Да почему нет, конечно же, она может!».

Далее все было, как в мыльных операх со счастливым концом или женских любовных романах в мягких обложках: Фэйтфул получает приглашение на прослушивание и замечательно исполняет балладу молодых Мика Джаггера и Кита Ричардса — «As Tears Go By», позднее ставшую подлинным украшением репертуара и «Rolling Stones», и самой Марианны. Это была одна из первых песен, сработанных мощным творческим тандемом Джаггер-Ричардс, но она не была, как утверждает легенда, написана специально для Марианны: просто не подошла первоначально к репертуару группы, да и осталась в загашнике на демонстрационной ленте. Наверное, потому, что для грубых «Стоунз» песня оказалась очень странной – не по годам меланхоличной и печальной и (даже!) с налетом сентиментальности, которой «Роллинги» явно чурались:

Вот и вечер настал
Я сижу и смотрю на играющих малышей,
Но они улыбаются не мне,
И я сижу, смотрю, а слезы льются…

Нежный девичий голосок Марианны, выпевающий чудную мелодию, произвел впечатление на Эндрю Олдхэма, песня была выпущена синглом в августе 1964 года и, несмотря на отмеченную критиками необычность лирики (а может быть, как раз благодаря ей), попала в первую десятку английского хит-парада.

Для Марианны наступила новая жизнь поп-звезды, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Конечно, удачливым артистам эстрада приносит деньги и славу, но прежде всего (и для них тоже!) это ежедневная тяжкая работа, повседневный изнурительный труд, и часто неблагодарный. Поначалу Марианна вовсе не хотела стать поп-певицей, считая это занятие непрестижным и рассматривая «As Tears Go By» лишь как забавное приключение: она собиралась избрать для себя карьеру театральной актрисы. Но у всемогущих продюсеров на этот счет было совсем другое мнение, они не захотели так просто упускать явную прибыль и настаивали на продолжении. И Марианна, не успев закончить учебу в своей школе при монастыре, с корабля на бал попадает прямо в жернова чертовой мельницы шоу-бизнеса: концерт здесь, концерт там, студийные записи, телешоу… в общем, «не жди меня, мама». Случалось, что на отдых удавалось выкроить всего денька два в месяц.

Длительные турне, вспоминает Марианна, были для нее на первых порах сущим кошмаром: она гастролировала с «Джерри энд Пэйсмэйкерс», «Кинкс», «Холлиз», молодым и еще неизвестным Дэвидом Джонсом, солистом группы «Manish Boys», еще не превратившимся в знаменитого Дэвида Боуи, неизменно удивляя спутников своим ботаническим пристрастием к книгам, которые всюду возила с собой, и, когда все развлекались, смиренно уединялась в уголке.

Конечно, ангельская внешность девушки делала свое дело, привлекая многих музыкантов, из которых особенно понравился Марианне Грэм Нэш: за начитанность. Не без сожаления вспоминает Фэйтфул также о несостоявшемся романе с неотразимым сердцеедом Роем Орбисоном. А вот со смазливым ухарем Джином Питни, оставшимся в истории популярной музыки благодаря шлягеру «Something’s Gotten Hold of My Heart», перепетому жеманным Марком Элмондом и суровым Ником Кейвом, у нее вышел-таки блиц-роман, от последствий которого пришлось потом срочно избавляться… А троица «Rolling Stones» – Мик Джаггер, Кит Ричардс и Брайан Джонс – те были уже потом.

Если же говорить о собственно творчестве Марианны тех лет, то, не погрешив против истины, приходится признать, что это была всего лишь очень приличная поп-музыка, вполне характерная для середины шестидесятых, правда, изящно приправленная фолк-роком. Наряду со вполне хорошими, запоминающимися песнями Марианне часто приходилось исполнять массу проходного и даже второсортного материала, и тогда ее проникновенный, теплого тембра голос компенсировал банальность текстов.

Вот как описывает Марианна историю создания одного из своих самых больших хитов: «Come and Stay With Me» была написана Джеки Де Шеннон. Это было во время моего третьего турне и я страдала от нервного переутомления. Я была истощена и тосковала по дому. В соседнем номере отеля вовсю крутили любовь Джимми Пейдж и Джеки Де Шеннон. Я знала Джимми, потому что он играл на записи «As Tears Go By». Он играл почти на всех моих студийных записях 60-х годов, только очень скучным он был в те годы – это уже после он изменился, стал интересным. Я думаю, куда интереснее было то, что он делал в соседнем номере… Тони (Тони Калдер – тогдашний продюсер М.Фэйтфул – прим. автора) постучал к ним и сказал язвительным тоном: “Эй, когда вы тут закончите, садитесь и напишите для Марианны хорошую песню”. Что Джеки и сделала».

За два с небольшим года, с осени 1964 по весну 1967 г., фирмой «Декка» были выпущены (не считая многочисленных синглов) четыре лонгплея певицы: «Marianne Faithfull» (1965), «Come My Way» (1965), «North Country Maid» (1966), «Love In The Mist» (1967). Пластинки похожие, выстроенные по одному и тому же рецепту – комбинация фолк- и поп-музыки, с некоторым различием в деталях: «Come My Way» была записана на фолковой основе, a «Marianne Faithfull», наоборот, на попсовой: альбом «‘North Country Maid» отличался лаконизмом инструментального сопровождения (на многих вещах – одна акустическая гитара), a «Love In The Mist», напротив, музыкальным богатством (включая арфу и клавесин).

Послушав марианнину кавер-версию знаменитой песни «House of the Rising Sun» талантливой, но безвестной нью-орлеанской проститутки середины прошлого века (кому только не открывала двери на Олимп эта беспроигрышная «жестокая» баллада! И Джоан Баэз, и Бобу Дилану, и, разумеется, группе «Энималз»), можно получить ясное представление о том, как продюсеры изготавливали из семнадцатилетней девушки конфетку-леденец: эффектное вступление a cappella, оркестр, мужской хор… в общем, расстарались что надо. О будущем таланте драматической рок-певицы, видимо, никто еще не догадывался, и потому Марианну поставили в один ряд с такими представительницами британской поп-сцены 60-х, как полузабытые сейчас Лулу, Дасти Спрингфилд и Сэнди Шоу. Среди самых удачных песен, записанных Марианной на этих пластинках, можно назвать доновановскую «Sunny Goodge Street», «With You In Mind», «Tomorrow’s Calling», «The Sha La La Song» и традиционную мелодию «Scarborough Fair», известную также меломанам по пластинке «Parsley, Sage, Rosemary & Thyme» Саймона и Гарфункеля.

Об одной, несомненно, самой яркой и запоминающейся песне того периода, надо сказать особо. Это короткая романтическая баллада «This Little Bird», написанная Джоном Лаудермилком по мотивам монолога Вэла Зэвьера из пьесы Теннесси Уильямса «Орфей спускается в ад» о маленьких птичках, которые живут только высоко в воздухе: «У них совсем нет лапок, у этих маленьких птичек, вся жизнь – на крыльях, и спят на ветру: раскинут ночью крылышки, а постелью им – ветер. Не чета другим птицам – те на ночь складывают крылья и спят на деревьях… А этим птицам постелью ветер, и они никогда не слетают вниз, только мертвыми падают на землю!..» Даже самое очерствевшее сердце способен тронуть неж¬ный, задушевный голос Марианны, выводящий необыкновенно изящную, хрупкую мелодию песни «о птичке, которая летела-летела да вдруг упала на землю и умерла», подобную полету этой самой диковинной птицы. Марианне, конечно же, пришелся по душе неприкаянный и гордый герой Теннесси Уильямса (сам, кстати говоря, музыкант, странствующий блюзмен, украсивший свою гитару именами Ледбелли и Бесси Смит), трагически погибающий на последних страницах пьесы от рук линчевателей, и при записи этой песни ее осенило подлинное вдохновение…
У них совсем нет лапок, у этих маленьких птичек,
Вся жизнь – на крыльях, и спят на ветру:
Раскинут ночью крылышки, а постелью им – ветер.
Не чета другим птицам – те на ночь
Складывают крылья и спят на деревьях…
А этим птицам постелью ветер,
И они никогда не слетают вниз,
Только мертвыми падают на землю!..

За два изнурительных года, проведенных внутри машины шоу-бизнеса. у Марианны сложилось о нем совершенно четкое и крайне негативное представление. «Никого не интересует, что ты представляешь из себя, как творческая личность, что собираешься сделать». Очевидно, что вполне удачно складывающаяся карьера поп-звезды певицу не прельщала. Тем временем со второй половины 1966 года ее жизнь начинает плавно переходить в следующий и (до самого конца 70-х годов) наиболее знаменитый период – Марианна становится спутницей, а очень скоро и любовницей «Rolling Stones». Точнее говоря, троих из них.

Марианна Фэйтфул познакомилась с «Роллингами» задолго до начала всех своих в охотку расписанных желтой прессой сексуально-наркотических похождений. Впервые они встретились на все той же достопамятной вечеринке в марте 1964 года, на которой Марианна очаровала Эндрю Олдхэма. «Стоунз» не понравились тогда Марианне, и немудрено: разносторонне образованной, интеллигентной девушке они показались просто неотесанными, хамоватыми типами, которыми они тогда, в сущности, и были, скрывавшими за напускной бравадой свою подлинную робость и неопытность дебютантов, истово почитавших в глубине души «Битлз»…

Марианна вспоминает, что на Мика Джаггера она бы вообще не обратила внимания, если бы тот не ругался громогласно со своей тогдашней подружкой, манерной Крисси Шримптон (это про нее он позднее споет свое «Baby, baby, baby, you’re out of time», т.е. «Ты выглядишь так несовременно»). Впоследствии девушка обратит на себя внимание Мика, и тот, чтобы познакомиться с ней поближе, не найдет ничего лучшего, чем в пьяном виде пролить бокал шампанского ей на платье. Видимо, тогда он считал это остроумным… В конце 1965 года Марианна провела совместное турне с «Rolling Stones», но настоящее сближение произошло уже позднее. К тому времени Марианна, как и Мик, станет уже очень известной.

В 1974 году в знаменитом скандальном интервью «Нью Мюзикл Экспресс» Марианна скажет: «Я всегда хотела заполучить одного из «Роллингов» себе в партнеры. Я переспала с тремя из них и остановилась на вокалисте». Но, как известно, эпатируют обыкновенно с целью самоутверждения, к тому же Марианне в то время было очень плохо, так что не всему, что утверждает певица, можно верить.

Итак, если доверять воспоминаниям самой Марианны, первым ее партнером из троицы «роллингов» был Брайан Джонс, по утверждениям многих очевидцев лондонской рок-сцены середины шестидесятых, изначально в квинтете самый талантливый, к тому же ставший отцом двух незаконнорожденных детей уже в то время, как Мик и Кит только еще набивали себе цену. От других «Роллингов», кроме действительной, а не показной, порочности, Брайан в то время отличался своей образованностью, утонченностью, которая под действием наркотиков затем быстро превратится в декадентскую, болезненную изнеженность, а также своими универсальными музыкальными способностями. Если только верить словам Марианны, он был в состоянии за короткий промежуток времени в совершенстве освоить любой музыкальный инструмент.

Как бы то ни было, Джонс произвел на Марианну Фэйтфулл серьезное впечатление и первым из «роллингов» стал ее любовником. Правда, никуда не годным, как без всякого оттенка недоброжелательства замечает певица. Это не омрачило их тесных дружеских отношений, основанных на духовной близости. А вот Кит Ричардc и впрямь оказался любовником экстра-класса, но близка она с ним была только один-единственный раз и на протяжении многих лет никому в этом не признавалась. Но обожает Ричардса певица и по сей день: музыкант вышел из юношеского образа отчаянного пирата-головореза и стал на самом деле крутым человеком. Настоящим мужчиной, и, по мнению многих – идеальным воплощением рок-н-ролла.

Длительный, бурный роман, приведший в конце концов к разводу певицы с Джоном Данбаром, завязался у Марианны только с лидером «роллингов» – Миком Джаггером. Ему дотошная Марианна, в целях выяснения, стоит ли идти с ним в постель, устроила тест на IQ по собственной оригинальной системе, успешно выдержанный Миком: даже в очень удолбанном виде он помнил, как назывался волшебный меч Короля Артура!

Однако Марианна Фэйтфулл никогда не стала для группы настолько своей, чтобы завоевать звание «шестой Роллинг Стоун», как называли одно время соперницу Марианны – нордическую красотку Аниту Палленберг, бывшую на протяжении многих лет последовательно любовницей Джонса, Ричардса и Мика Джаггера и их неизменной спутницей во всех гастролях. Киноманы должны помнить ее по примечательной роли в знаменитом фильме «Диллинджер мертв» режиссера Марко Феррери.

На первых порах Анит Палленберг даже отпугивала Марианну своей вызывающей богемной испорченностью. Впрочем, Марианна оказалась талантливой ученицей, быстро усвоившей окрашенный флером романтической запретности и вызова обществу привлекательный образ жизни: наркотические и сексуальные оргии, в том числе и гомосексуальные, следовали одна за другой. Так, Марианна очень тепло отзывается о своем лесбийском опыте с некоей изящной особой родом из Индии по имени Сайда. Не то чтобы это был сознательный эпатаж в духе маркиза де Сада, или Сальвадора Дали, поставивший в свое время себе задачу нагрешить как можно больше – нет, это была просто жизнерадостность и гедонизм молодости. Однако вскоре события приняли отнюдь не веселый оборот.

12 февраля 1967 года произошел знаменательный эпизод, положивший начало серии скандалов и судебных разбирательств: во время очередной вечеринки на дом Кита Ричардса был совершен рейд с облавой, в результате которого полиция обнаружила наркотики, а Джаггера и Ричардса арестовали. В июне им впаяли соответственно три месяца и год тюрьмы, замененные на условное лишение свободы.

В момент совершения налета в доме находилась некая особа предосудительного вида, на которой ничего не было, кроме мехового пледа, обернутого вокруг голого тела. Последнее обстоятельство и разожгло сильнее, чем найденные пилюли, любопытство борзых щелкоперов. Неизвестной особой оказалась Марианна Фэйтфулл, которая, однако же, начисто отрицает сексуальный характер происходившего: «Этим полицейским просто было не понять естественного поведения человека, находящегося в приподнятом состоянии».

Наибольшей травле в этой истории подверглась как раз Марианна: лихая вечеринка с наркотиками в одночасье разрушила ее репутацию. «Если женщина употребляет наркотики, для людей это автоматически означает, что она одновременно: и шлюха, и плохая мать, и плохая жена. Я ужасно заботилась о своем добром имени и потеряла его очень надолго. Долгое время я воспринимала себя одним из ребят, вот почему я не придавала такого большого значения тому, с кем спала, это делалось просто по дружбе. Но я никогда не была парнем, я была женщиной, ангельскую внешность которой все помнили, поп-мадонной… Может быть, я зашла слишком далеко – а может быть, наоборот, не слишком», – комментировала позже Марианна.

Странным образом инцидент, пагубным образом отразившийся на репутации Марианны Фэйтфулл, самих «Стоунз» только возвысил, вознеся их в ранг романтических героев вне закона. Европейские гастроли весной 1967 года прошли с невиданными аншлагами, при этом неистовое рвение проявляли отнюдь не только девчонки-малолетки. В Риме концерты посетили Брижитт Бардо и Джина Лоллобриджида.

Тусуясь с лощеными денди и приобретая вкусы лондонской аристократической элиты того времени, «Стоунз» парадоксальным образом из шпанистых молодых негодяев становятся сливками того самого общества, в облике борцов с которым они представали. Меняются они также и внутренне: Мик Джаггер приобретает расчетливость и вообще деловые качества бизнесмена, Кит Ричардс же после судебного процесса окончательно осваивается в роли этакого мрачного демонического отщепенца с электрогитарой. Что же касается Брайана Джонса, то, погруженный в депрессию, он опускается на глазах. Музыка «Stones» расцвечивается новыми красками и впервые, пожалуй, приобретает некую прежде не характерную для них завернутость.

В течение второй половины 1967 года творчество «Стоунз» вступает в психоделическую фазу: вовсю идет работа над опусом «Their Satanic Majesties Request» («По требованию их Сатанинских Величеств»), первоначально озаглавленным «Her Satanic Majesty» («Ее Сатанинское Величество»). Пластинка, созданная в пику битловскому «Сержанту Пепперу», была вовсю напичкана заковыристыми сюрреалистическими текстами, написанными явно под действием становящегося модным ЛСД… Она также впервые дала повод обвинить «Rolling Stones» и Мика в сатанизме, причем эти нападки и домыслы только усилились после выхода следующего альбома группы «Beggar’s Banquet» («Банкет нищих»), открывавшегося скандальной «Симпатией к дьяволу», в которой Мик Джаггер примерял на себя артистический образ Люцифера. «Это был игрушечный, кичевый сатанизм, — вспоминает певица, — просто своего рода выплеск избыточной энергии. Правда, не все это поняли». Кстати, именно Марианна вдохновила певца «Rolling Stones» на создание «Симпатии», познакомив его с романом Булгакова «Мастер и Маргарита». Передовые вкусы были у лондонской элиты тех лет…

Вспоминая о своей жизни в 1967-69 годов, певица очень тепло отзывается о Мике Джаггере (это был его творческий расцвет) и очень прохладно — о себе самой. «В сущности, в то время я жила чужой жизнью, а надо было жить своей, выступать, записываться». Правда, в 1967 году она снимается в двух фильмах: «I’ll Never Forget Whatshisname» и «Girl on the Motorcycle» со смазливым Аленом Делоном.

Эти ленты нельзя назвать серьезными творческими достижениями, они послужили скорее укреплению скандальной репутации Фэйтфулл. В фильме «Я его никогда не забуду» певица удостоилась сомнительной чести стать первой персоной в легальном британском кино, произнесшей с экрана слово «f*ck», а «Девушка на мотоцикле» и вовсе была мягкой порнушкой.

В тот же период артистка пробует себя и на театральной сцене в куда более значительных и серьезных ролях: сначала Ирины в «Трех Сестрах» А.П.Чехова (дебют — март 1967 г.), а затем и Офелии в «Гамлете» в постановке известного режиссера театра и кино Тони Ричардсона (март 1969 г). Это были сильные, запоминающиеся работы, судить о которых мы можем, к большому сожалению, только по отзывам британской прессы, отметившей впечатляющее исполнение Марианной роли Офелии.

Работа над трагическим образом шекспировской героини, с которой актриса в то время отчасти идентифицировала себя, привела Фэйтфулл к нескольким нервным срывам. Но все же и статус «плохой девчонки» в кино, и интеллектуальный в «high art», оказались для Марианны в те годы сугубо вторичными. Первичным был для нее статус любовницы и спутницы Мика Джаггера. Для рока это было революционное время, время стремительных радикальных перемен, и Марианна становится завсегдатаем лондонских ночных музыкальных клубов и вольно или невольно – свидетельницей интереснейших событий: первых концертов «Pink Floyd» с Сидом Барретом, становления в клубе «UFO» загадочного психоделического андеграунда, легендарных британских гастролей Джими Хендрикса. («Он разнесет этот мир в клочья», — сказал про него Мик Джаггер, который, как известно, нечасто кого-то хвалил). Кстати, сам Хендрикс обратил на английскую красавицу самое пристальное внимание и сделал попытку отбить ее у Мика, после концерта нашептав ей на ушко массу соблазнительных комплиментов, и даже признался, что это про нее он написал знаменитую песню «The Wind Cries Mary» («Веете поёт о Мэри»)!..

В те же годы Марианна много ездит по свету и даже участвует в путешествии «Битлз» в Индию к Махариши Махеш Йоге («Шарлатан и мошенник», — скажет она). И все эти приключения, естественно, сопровождались приемом наркотиков и открытыми проповедями свободной любви. За хранение наркотиков и непристойное поведение певицу несколько раз арестовывали, и имя Марианны гораздо чаще встречалось на страницах скандальной хроники, чем в музыкальной или театральной прессе.

К началу 1969 года душевное состояние, как и состояние здоровья Марианны уже оставляли желать много лучшего, причем ее наркотическая зависимость, в том числе и от «тяжелых» наркотиков, неуклонно усугублялась. Правда, сама артистка даже себе в этом не признавалась, считая, как водится, что зелье нужно ей лишь для вдохновения. Именно в то время на свет явится самая кошмарная и зловещая песня, сочиненная когда-либо Марианной, песня, с которой, собственно, только и начинается подлинная творческая судьба Фэйтфул, песня, созданный в которой образ будет преследовать певицу на протяжении без малого двадцати лет, ее демон, ее Франкенштейн, но песня, авторские права на которую она будет неутомимо отстаивать – это, конечно же, «Sister Morphine» («Сестрица Морфий»).

Несмотря на то, что песня «Сестрица Морфий» прочно ассоциируется с образом самой Марианны, сама певица, автор ее текста (музыка к ней была написана Миком Джаггером), придерживается на этот счет иного мнения. «Я была большой поклонницей “Velvet Underground”, постоянно слушала их пластинки и наизусть знала «Sister Ray» и «I’m Waiting For The Man», которые, конечно же, послужили для меня источником вдохновения», — вспоминает певица. — «Эта песня похожа на описание того, что случается с наркоманом, но в действительности это песня о человеке, попавшем в ужасную автокатастрофу. Он умирает, страдая от чудовищной боли, и обращается к своей сиделке».

«Сингл “Sister Morphine” был выпущен в феврале 1969 года, — продолжает Марианна. – Но через каких-нибудь два дня «Декка» психанула и безовсяких объяснений убрала злополучную пластинку с витрин магазинов. А еще через два года песня благополучно вышла на диске «Sticky Fingers» респектабельных «Роллингов» и миллионными тиражами разошлась по всему миру. Возможно, потому, что “Rolling Stones” были мужиками. А может быть, все из-за этого моего проклятого имиджа. Как бы то ни было, «Декка» проявила бдительность и не позволила мне совращать молодое поколение».
Boт я лежу на своей больничной койке
Скажи мне, Сестрица Морфий, ну когда же ты придешь ко мне снова?
О, я не думаю, что выдержу слишком долго
О, ты видишь, как сильна моя боль…
Все, что я знаю – это санитары и боль
Скажи мне, Сестрица Морфий, ну когда же ты придешь ко мне снова?
О, я не думаю, что выдержу слишком долго
О, ты видишь, как сильна моя боль…
Завывание «Скорой помощи» отдается в моих ушах
Скажи мне, Сестрица Морфий, сколько я здесь лежу?
Что я тут делаю, в этом месте?
Почему у доктора нет лица?
О, я не могу проползти по полу,
Сестрица Морфий, разве не видишь, как я пытаюсь выкарабкаться?
И вот настало время показать все не так, как все выглядит,
Пожалуйста, Сестрица Морфий, обрати мой кошмар в сон
О, не засну, пока мне не станет хорошо
И эта доза не будет в моей вене (сноска 2)
Пожалуйста, Кузен Кокаин, возложи свои холодные ладони на мою голову
Эй, Сестрица Морфий, приготовь мне мое смертное ложе
Потому что, знаешь, между ночью и утром нового дня
Ты сядешь и увидишь, как белоснежные простыни окрасятся кровью.

Когда я открыла глаза, первым, кого я увидела, был Мик.
– Ты вернулась! – сказал он, взяв меня за руку.
– Тебе не удалось избавиться от меня так легко, — ответила я.
– Ну, не глупи. Все эти дни я только и думал о том, что потерял тебя.
– Wild horses, — сказала я, — wouldn’t drag.

Поклонники творчества «Роллинг Стоунз» отлично помнят памятную версию песни со второй стороны «Sticky Fingers» с ее напряжением и тягучим гитарным соло Рэя Кудера, ставшую одним из лучших номеров самого, возможно, самого сильного альбома группы. Обратимся же к версии самой Марианны Фэйтфул, которую можно услышать, например, все на том же сборнике 1987 г. «Greatest Hits». Слушатель сразу почувствует, что голос певицы начинает заметно меняться, становиться более низким, хриплым, надтреснутым. Но самое главное – это первая песня, в которой явственно появляются драматические и даже трагические интонации, свидетельствующая о превращении прежней легкомысленной эстрадной звездочки в новую Марианну – прямую наследницу традиций великих Марлен Дитрих и Эдит Пиаф. Продолжение последует, однако, уже через много лет.

События развивались неумолимо. 9 июня 1969 года обессилевший и полностью потерявший трудоспособность, находящийся в глубокой депрессии Брайан Джонс будет изгнан из «Rolling Stones» и заменен Миком Тэйлором, а 3 июля – найден мертвым в бассейне своего дома. Пятого июля состоится памятный открытый концерт в «Гайд-парке», в котором, между прочим, вместе с «Роллингами» выступят «Туrаnnosaurus Rex» и «King Crimson».

На следующий день Мик с Марианной вылетают в Австралию, где Мик снимается в вестерне под названием «Нед Келли». Марианне всюду мерещится покойный Брайан. В сиднейском отеле она предпринимает попытку самоубийства, почти увенчавшуюся успехом: она принимает разом сто пятьдесят успокоительных пилюль и на шесть дней впадает в кому. «Брайан стоял передо мной как живой, он разговаривал со мной и призывал: «Смерть – это следующее большое приключение. Добро пожаловать в смерть!» – рассказывает певица. Марианна была спасена только благодаря профессионализму австралийских врачей, чудом вытащивших ее с того света.

Марианна вернулась к жизни, в которой, однако, ничто не менялось к лучшему. Пристрастие к героину продолжалось, за несколько месяцев до австралийского инцидента Марианну постигло еще одно горе: у нее произошел выкидыш, погиб будущий ребенок от Мика Джаггера, которого она очень хотела. Ошельмованная прессой, она казалась сломленной и безнадежно плывущей по течению в Никуда. Можно печально констатировать, что если бы Марианна умерла в тот день в Австралии, из нее неизбежно сделали бы мученицу и героиню, как это произошло с несчастным бесхарактерным Куртом Кобейном. Но оставшись в живых, ей пришлось довольствоваться ролью изгоя…

Несколько лет вплоть до середины семидесятых были ужасающими. В 1970 году в судебном порядке был официально оформлен развод певицы с Джоном Данбаром (по настоянию Данбара – «за супружескую измену»), с которым она, впрочем, де факто уже давно не жила. Газеты вышли с шапками: «MARIANNE WASN’T FAITHFUL» (т.е. «Марианна была неверна»), усмотрев в происходящем лишь еще один повод для травли артистки. То, за что мужчин молва превозносит, женщине почему-то не прощается…

Происходит разрыв и с Миком Джаггером, для которого певица, как Брайан Джонс в свое время, становится только обузой. Сейчас, после бурных лет испытаний, падений и взлетов, Марианна относится к Мику Джаггеру, как и ко всем «Rolling Stones», тепло, с уважением, проявляя великодушие человека с сильным характером. Мик утверждает, что посвятил Марианне проникновенную балладу «Wild Horses». Этот «подарок» прозвучит все на том же альбоме «Sticky Fingers», на первой стороне, так что при желании диск можно с известной натяжкой считать заключающим в себе своего рода конфронтацию.

Одинокая, неприкаянная, выброшенная из мира искусства, Марианна вконец опускается на самое дно и становится уличной наркоманкой, поселившись, как она вспоминает, в развалинах разбомбленного фашистами здания в Сохо, где собирались такие же, как она, бродяжки, потерянные и несчастные, ширялись и распивали спиртное, а по вечерам разводили костер. «Это было пределом падения, дальше некуда, — скажет она, — но поразительно, что ничего плохого за эти два года со мной не случилось. Большую часть времени я проводила в состоянии полной отключки, но меня ни разу не изнасиловали, не ограбили, не нападали, не били и даже не угрожали. Даже полиция меня не арестовывала. Я похудела до шести с половиной стоунов (приблизительно 40 кг. – прим. автора) и стала почти невидимой, и никто из этих людей даже не пытался меня обидеть».

Мир Марианны свелся почти к одной формуле: достать наркотиков и забыться. Из кипучего и огромного внешнего мира цивилизации до нее время от времени доносились страшные вести о поочередной гибели ее прежних кумиров: Дженис Джоплин, Джими Хендрикса, Джима Моррисона, с которым еще недавно она хотела встретиться… Безоблачная, волшебная иллюзия счастья всех хиппи конца шестидесятых развеивалась в дым прямо на глазах. Даже собственная мать не смогла перенести того, что случилось с дочерью и перестала с ней разговаривать…

Wild Horses
Жить детской жизнью — это очень легко
Все, что ты хотела, я тебе покупал
Неблагодарная женщина, ты меня знаешь,
Ты знаешь что я не позволю тебе просочиться сквозь пальцы
Я видел тебя страдающей от тупой длительной боли
Теперь ты решила отплатить мне тем же
Ни бурные разрывы, ни закулисные финты
Не смогли меня огорчить или заставить думать о тебе недоброе
Я знаю мне снилась ты, грешная и лживая.
Теперь у меня есть свобода, но мало времени
Вера была разбита, слезы должны были пролиться
Давай немного поживем после смерти
Дикие кони не смогли утащить меня прочь
Дикие кони — мы еще поскачем на них когда-нибудь.

В начале семидесятых у Марианны не осталось никого, кроме эфемерных товарищей по несчастью, бродяг, ютившихся на тех же развалинах. Охваченная манией саморазрушения, певица становится отталкивающей противоположностью прежней красавицы, изрезав свое лицо бритвой.

По горькой иронии судьбы, единственными деньгами, на которые Марианна смогла в те годы продержаться, был полученный наконец, крупный гонорар за авторство в песне «Sister Morphine»… В 1972 г. фирма грамзаписи вспомнит о ней и попытается записать пластинку, бестактно и безвкусно названную «Rich Kid Blues» («Блюз богатого дитяти»), о чем Марианна вспоминает с крайним отвращением: «Меня тогда было невозможно слушать, и я не выношу эту запись. Фотография на обложке дает понять, как дико выглядела я в то время, бледная, исхудавшая и больная. А что за голос! Это еле слышный голос человека, зависшего на самой грани жизни и смерти». Закончилась вся история тем, что Марианна, с трудом собравшись с силами, ложится в больницу и проходит многомесячный изнурительный курс лечения от героина. «Если бы мое здоровье было бы хоть чуть слабее – я бы не выкарабкалась».

Broken English

Когда Марианне стало несколько лучше, её имя впервые после долгих лет забвения вновь появилось на страницах музыкальных изданий: в 1974 г. Сам Дэвид Боуи приглашает певицу выступить на совместном концерте в клубе «Марки», отснятом на видеокамеру и показанном в американской программе «Midnight Special». На этом концерте она исполнит несколько песен. Событие не стоит переоценивать, это было всего лишь подтверждением того, что певица жива.

Подлинным годом возвращения артистки на сцену стал 1975-й, когда Марианне Фейтфул удалось, после нескольких отказов ряда известных компаний, подписать контракт с фирмой NEMS и выпустить сингл «Dreaming My Dreams», медленную кантри-балладу, неожиданно для всех взлетевшую на первое место в хит-параде Ирландии и остававшуюся там на протяжении семи недель. В январе 1977 года выходит и одноименный лонгплей, в записи которого участвовали довольно известные музыканты ансамбля Джо Кокера «Grease Band» Нил Хаббард (гитара), Алан Спиннер (бас), Крис Стэнтон (клавишные) и Джим Керстейн (ударные). Эта пластинка стала первой большой работой певицы в грамзаписи после десятилетнего перерыва.

Марианна много слушавшая в то время Хэнка Уильямса и Уэйлона Дженнингса, хотела сделать соответствовавший её изменившемуся голосу солидный кантри-альбом, который, однако же, был здорово испорчен продюсерами NEMS, напихавшими в него много легковестных попсовых вещиц. В результате на свет явилось нечто довольно невнятное и маловыразительное, где хорошие номера потерялись среди бесцветного материала. В марте 1978 г. альбом будет переиздан с несколькими новыми композициями под умным титулом «Faithless» («Без веры»).

В 1991 году будет издан одноименный компакт-диск, объединивший материал обоих пластинок. Самой яркой и запоминающейся песней с этого альбома можно считать пронзительную и горестную балладу «Lady Madelaine» с её щемящим рефреном «И я иду по улице и тоскую по тебе, леди Мадлен», написанную самой Марианной и посвященной памяти её ближайшей подруги Мадлен д’Орси, женщины легкого поведения, скончавшейся от передозировки наркотиков. Это была сильная песня, свидетельствовавшая ещё не раскрытом творческом потенциале артистки. Но настоящий и сногсшибательный триумф пришел к Марианне в ноябре 1979 г., когда на прилавках появился её следующий альбом – «Broken English».

Стоить напомнить, что конец семидесятых стал для британской (и мировой) рок-сцены временем почти таким же бурным, как и вторая половина шестидесятых. Молодая и яростная волна панк-движения накрыла и поглотила претенциозных и монументальных стареющих динозавров «прогрессивного» рока, увлекшихся нелепым воздвижением помпезных памятников самим себе, китов эмерсонов и риков уэйкманов, которые страшно далеки было от народа. Как и во времена раннего рок-н-ролла, музыка снова стала драйвовой, ритмичной и эмоциональной. Более того на рок-сцене произошло ещё одно существенное изменение: на ней появились женщины, ни в чем не уступавшие представителям противоположного пола. Если и раньше певицы (Грейс Слик, Дженис Джоплин) подвизались на рок-подмостках, то это, во-первых, было лишь исключением, подтверждавшим господство «мужского шовинистического» рок-н-ролла, а во-вторых, при всем их таланте они никак не рассматривались как личности властные, сильные, боевитые.

Панк-рок привнес в рок-движение демократизм. Появились женские панк-группы («Slits»), а Патти Смит в США и Сьюзи Сью в Англии стали примерами яростных и темпераментных рок-амазонок, вовсю конкурировавших на сцене с мужчинами и заставивших их потесниться. Все это, несомненно, послужило для Марианны своего рода катализатором, способствовало созданию альбома, впоследствии единодушно признанного её шедевром. Она и сама начинает принимать участие в панк-движении, в 1976 г. познакомившись с панк-артистом Беном Брайли, который играл лишь чуть лучше, чем Сид Вишес, но был талантливым автором и энергичным человеком. В июне 1979 г. она вышла за него замуж, причем свадьбу почтил своим присутствием не кто иной, как «сам» Джонни Роттен.

Под впечатлением от альбомов Лу Рида и молодых панк-ансамблей Марианна собирает собственную группу, в которой особенно выделяется своим мастерством гитарист Барри Рейнольдс, и начинает выступать и гастролировать (турне по Британии и по Голландии), параллельно исподволь подготавливая новый материал. Это было серьезное и верное решение. Марианну начинают рассматривать не как поп-звезду, а как рок-артистку, и она приобретает культовую популярность.

Демозаписи певицы приглянулись боссу могущественной корпорации «Island» Крису Блэкуэллу, отличавшемуся смелостью и широтой взглядов (в те годы он занимался продвижением на британский рынок реггей-музыкантов, в том числе и таких ярых противников истеблишмента, как Линтон Квенси Джонсон), который подписывает с артисткой контракт и дает добро на выпуск альбома. Записанный в 1979 г. «Broken English» («Ломаный английский»), для работы над которым был привлечен такой именитый музыкант, как Стив Уинвуд («Spencer Davis Group», «Traffic» и ряд других проектов), заслуживает многих эпитетов в превосходной степени. Рок-критики единодушно назовут альбом самым блистательным возвращением на сцену за всю историю рок-музыки. У меня он ассоциируется с образом канатоходца, со стиснутыми зубами, «на последнем дыхании» балансирующего над бездной, того самого, о котором пел Владимир Высоцкий:
Посмотрите! Вот он без страховки идет!
Чуть правее наклон – упадет! Пропадет!
Чуть левее наклон – все равно не спасти…
Но зачем-то ему очень нужно пройти четыре четверти пути!

С обложки диска синим по черному на нас смотрит жесткое, изломанное лицо Марианны. «Отчаянием сорванный голос» певицы, если цитировать того же Высоцкого, понизился на целую октаву, под действием виски, никотина и наркотиков он огрубел и сделался надтреснутым, хриплым фальцетом, в котором, однако, явно присутствует сила и неотразимая притягательность. Если говорить о собственно музыке альбома, то это – созданный под непосредственным влиянием панка dance rock, в который Марианна вложила экстраординарную мощь и энергию. Он весь переполнен через край бьющими эмоциями женщины, прошедшей через многие передряги, и в значительной степени автобиографичен. Даже такая, казалось бы, далекая от ее судьбы вещь, как заглавная песня альбома, рассказывающая о знаменитой немецкой террористке Ульрике Майнкоф («Скажи это на ломаном английском» – подлинные слова Ульрики):
Теряя отца, мужа, мать, детей,
За что ты борешься?
Это не моя безопасность…
За что ты умираешь?
Это не моя peaльность

«Это очень просто, — поясняет певица, — чувство не¬приятия общества, долго сдерживаемые эмоции об¬ращают одних в наркоманов, других – в террори¬стов». (Напомним, что отношение к нашумевшей на весь мир «банде Баадера-Майнхоф» было далеко не однозначным, и что она в свое вре¬мя привлекла к себе интерес своим романтическим революционным ореолом и вызвала определенное сочувствие многих представителей левой интеллигенции, в том числе и знаменитого немецкого прозаика Генриха Белля, личного друга самой Ульрики Майнхоф. Наверное, здесь будет справедливо привести переиначенную дипломатичную формулировку «Оправдать нельзя, но понять можно»)
Помимо самой «Broken English», к лучшим песням альбома я бы отнес динамичную «What’s The Hurry» и «The Ballad of Lucy Jordan» – горькую песню о домашней хозяйке, запертой в четырех стенах, погруженной в рутинные обыденные дела – уборку, готовку, и понявшей, что мечта ее молодости – стать звездой – уже никогда не осуществится. «Это вариант того, что со мной могло бы случиться, если бы я стала, к примеру, миссис Питни и обосновалась в большом пустом доме в Коннектикуте».
В возрасте тридцати семи лет
Она поняла, что ей уже никогда не прокатиться
По Парижу с теплым ветром в волосах

На альбоме присутствует и суровая кавер-версия песни Джона Леннона «Working Class Него». Но самая потрясающая песня диска (а, возможно, и во всем творчестве М.Фэйтфулл) – это завершающая альбом «Why’d Ya Do It», настоящий шквал ярости, ненависти и ревности. Песня эта была написана на стихи поэта Хиткота Уильямса, с которым певицу познакомил друг Криса Блэкуэлла. Как только Марианна услышала эту поэму, она поняла, что это Ее Песня и больше ничья. И хотя сам поэт долго придерживался совсем другого мнения (он хотел, чтобы ее исполняла Тина Тернер), сумела настоять на своем, убедив Уильямса, что якобы крутая, но на деле неукоснительно придерживающаяся всех правил шоу-бизнеса Тина, застремается и никогда не станет петь таких слов!

Действительно, на «Why’d Ya Do It», переходящей с жестких, в духе Джими Хендрикса, гитарных аккордов на ритм реггей, можно услышать все или почти все матерно-сексуальные выражения английского языка. Это произведение в свое наделало шороху в прессе, не поскупившейся на возмущенные комментарии: «Она опять взялась за свое» и «Порядочные леди так себя не ведут».

Альбом «Broken English» получил «платиновый» статус. Популярности пластинки способствовали и три оригинальных видеоклипа к песням «Broken English», «Lucy Jordan» и «Witches’ Song» впоследствии знаменитого британского авангардистского кинорежиссера Дерека Джармена (уже известного своим панк-фильмом «Юбилей» с участием Тойи Уилкокс), сильно опередивших свое время. Он также принес певице немалую сумму денег, в которых певица в то время крайне нуждалась, и помог ей обрести веру в себя. Дальше, однако, дела пошли отнюдь не столь блестяще. И причиной этому стали все те же наркотики.

Да, Марианна Фэйтфул так и не нашла в себе сил порвать окончательно со своим пагубным пристрастием. Она собралась только на один, пусть и блестящий, альбом, после чего жизнь ее вновь начинает входить в черную полосу.

Работа над следующей пластинкой не клеилась, полученные авансы тратились на кайф, к певице даже приставили девушку из штата «Island» для наблюдения за ней и скрупулезных докладов о том, как продвигается новый альбом. Лонгплей «Dangerous Acquaintances» («Опасные знакомства») вышел осенью 1981 г. и был бледной тенью предыдущего. Самым печальным было отсутствие в нем стержня и тематической цельности «Broken English», ощущение небрежной и спешной работы. Он «не идет» с самого начала, даже в оформлении чувствуется отсутствие некой стильности: фотография простоволосой Марианны на обложке – не портрет сиятельной аристократки и не панковский имидж bad girl, а, скорее, достаточно серый образ поблекшей и изношенной бывшей модели.

Под стать форме было и содержание. На «Broken English» тексты песен ярки и сильны, но их нет на обложке; на «Dangerous Acquaintances» тексты напечатаны, но зато маловыразительны. «Я не хочу, чтобы люди плакали над моими пластинками, — сказала Марианна, представляя альбом журналу «Rolling Stone», — я хочу, чтобы они танцевали».

Судя по результату, «фокус не удался». Если предыдущий альбом певицы выражал негативные, но сильные чувства, то этот стал оказался весьма бесцветным: неуместные фанк-ритмы и посредственные, непродуманные аранжировки странно противоречат по-прежнему минорному пению вокалистки, никак с ним не сочетаясь и сводя на нет конечный эффект от воздействия музыки. Даже лучшие песни диска «Dangerous Acquaintances» уступают худшим на «Broken English»; единственное, может быть, исключение – красивая грустная баллада «So Sad», с мрачными клавишными Стива Уинвуда и флейтой Мела Коллинза, известного меломанам по работе в «King Crimson» и с Ричардом Райтом. Резюме: «Опасные знакомства» – работа слабая, но в ней, однако же, присутствует проблеск таланта, который, к сожалению, развить до конца не удалось.

Не менее тяжко шла работа и над следующим альбомом «A Child’s Adventure» («Детское приключение дитя», март 1983 г.), который вписал новую страницу в причудливую творческую биографию певицы и также был создан «на наркотиках». Критика в целом невысоко оценила и эту работу. Так, например, авторитетный журнал «Q» влепил ему двойку по пятибалльной шкале оценок. Но бывает так, что у критиков одно мнение, у слушателей – совсем другое, а у самого артиста – и вовсе третье. И сама Марианна считает, что это – очень выстраданная и целостная работа, но признается, что она явилась признаком глубокого физического и духовного нездоровья, состояния «на грани нервного срыва», если воспринимать это выражение не в комедийном, а в драматическом контексте. «Это мой самый болезненный альбом, — говорит она, — как крик «Помогите! Вытащите меня отсюда!» Главная тема всей пластинки – отчаяние, оно как-то замаскировано, но всюду присутствует под внешним слоем».

В музыкальном отношении «Приключение» – достойная, достаточно ровная, некоммерческая работа, с тщательными и очень продуманными аранжировками, в которой, пожалуй, только одна песня – фанковый номер «The Blue Millionaire» – несколько выбивается в худшую сторону, все остальные выполнены на высоком уровне. Песни «Morning Come», написанная в Ямайке и навеянная стихами Эмили Дикинсон, и «She’s Got A Problem» на стихи Кэролайн Блэквуд, отличаются интересной лирикой («Увижу ли я виски как Матерь Божью в конце пути?», «Каждая проблема разрешается в конце»). И решение должно быть окончательным, / чтобы помочь таким беспомощным в конце»), «Running For Our Lives» рисует жизнь как бесконечное и бесцельное бегство, a «Times Square» описывает жизнь певицы в Нью-Йорке. Среди восьми композиций альбома я бы особенно выделил запоминающуюся, привязчивую «Falling From Grace» и возвышенную, гимнообразную «Ireland», воспевающую зеленую страну друидов и долменов и содержащую злободневный политический комментарий:
Есть страна, куда я могу отправиться,
Когда есть время отдохнуть,
Там живут все, кого я люблю
И те, кто любит меня больше всего.
В эту страну я отправляюсь, когда я устала,
И нужно пройтись по зеленым просторам,
Там те, кто может смеяться и жить
И видеть то, чего не видят другие.
Есть другая сторона у этой чистой земли
Кровь, вина и боль!
Враги и друзья
И оскверненный домашний очаг.
Тогда я услышала ветер,
Зовущий из-за моря,
Говорящий: Ирландия, Ирландия, Когда же ты будешь свободной.

Самым сильным номером альбома я назвал бы открывающую вторую сторону песню «Ashes In My Hand» («Пепел в моей ладони»), продолжающую линию драматичных и горьких баллад певицы, с ее до дрожи пронимающим вокалом, по которому так безошибочно узнается Марианна Фэйтфул, ассоциативной лирикой и напряженной, тревожной музыкой, выражающей мучительное, горестное отчаяние:

Оно надвигалось уже долго, это откровенное объяснение
Но вот оно пришло и полилось легко, как яд,
Принятый в крайнем отчаянии,
Принятый в крайнем отчаянии,
Принятый в крайнем отчаянии,
Принятый в крайнем отчаянии.
Не забывай писать часто,
Если у тебя есть, что сказать,
Но, прошу, не упоминай нежданого гостя,
Пристально смотрящего в пустые глаза,
Пристально смотрящего в пустые глаза,
Пристально смотрящего в пустые глаза,
Пристально смотрящего в пустые глаза.
Ты покидал нас,
Чтобы увидеть, сможешь ли найти это,
И когда ты вернулся, оно потекло легко, как яд,
Принятый в крайнем отчаянии,
Принятый в крайнем отчаянии,
Принятый в крайнем отчаянии,
Принятый в крайнем отчаянии.
Долгожданное доверие и гордость,
Вернись назад, вернись назад,
Отгони прочь тень
Для счастья, которое ощущается, как боль,
Для счастья, которое ощущается, как боль,
Для счастья, которое ощущается, как боль.

После выпуска «Приключения» у Марианны вновь наступает длительный перерыв в работе, срывается запись очередного студийного альбома, положенного по заключенному певицей с фирмой «Island» контракту. «Многие люди болтают, но немногие из них знают», что в те годы артистка опять, как и в начале семидесятых, переживает жесточайший душевный кризис. Пристрастие к наркотикам вновь доводит ее до самого края: «я больше не могла жить ни с ними, ни без них».

Читать страницы воспоминаний Фэйтфул, посвященные тому периоду, просто физически тяжело. Осенью 1985 г. певица совершает в Нью-Йорке вторую попытку самоубийства, введя сверхдозу героина. Ее сердце остановилось, она потеряла сознание, упала и сломала челюсть. Однако воля организма к жизни вновь победила смерть: каким-то чудом сердце вновь слабо заработало и у женщины достало сил крикнуть «Помоги!» своему очередному любовнику… В больнице Марианну возвращают к жизни, и вновь она проходит изнурительный курс реабилитации, после которого, наконец, твердо решает: «С наркотиками надо покончить, и покончить навсегда». Марианна начинает обретать любовь к жизни, она помогает в клинике другим наркоманам, затем выписывается, и здесь ее подстерегает новое тяжкое испытание.

В больнице Марианна познакомилась с музыкантом Ховардом Тоузом, тоже наркоманом, ставшим ее очередным партнером. Ховард был симпатичным, но очень больным, находившимся в тяжелой депрессии и очень слабохарактерным человеком. И, когда Марианна решилась, наконец, объясниться с ним начистоту и сказала, что дальше так продолжаться не может, он выбросился из окна тридцать шестого этажа небоскреба… Хотя Марианна не была прямо виновна в самоубийстве неуравновешенного Ховарда, смерть близкого человека произвела на нее сильнейшее впечатление, она сделала вывод: нужно стать добрее.

Марианна возвращается в мир музыки, успев до записи своего нового студийного альбома дважды напомнить о себе меломанам. В 1986 г. выходит звуковая дорожка к фильму «Trouble In Mind» («Сумятица в Мыслях») стильного американского режиссера Алана Рудольфа («Выбери меня», «Модернисты»). На ней в исполнении Марианны звучит несколько песен Марка Айшама и Криса Кристофферсона.

Фэйтфулл участвует также в записи великолепной пластинки «Lost In The Stars (The Music of Kurt Weill)» продюсера Хэла Уилнера, над созданием которой работало целое созвездие таких замечательных артистов, как Лу Рид, Том Уэйтс, известный американский композитор и аранжировщик Ван Дайк Паркс, звезда альтернативной сцены Джон Зорн, знаменитые джазовые исполнители Карла Блей, Чарли Хаден, Гари Уиндо, немецкая авангардная певица Дагмар Краузе («Slapp Happy», «Henry Cow» и множество других проектов) и другие, не менее известные, музыканты.

Марианна исполнила «Балладу о жене солдата» на стихи Бертольда Брехта, ставшую одним из лучших номеров альбома, и получила предложение от продюсера создать целую пластинку кавер-версий известных песен, включая стандарты ритм-энд-блюза и довоенные песни кабаре 30-х гг. Нужно сказать, что Марианна Фэйтфул в целом отнюдь не жалует продюсеров, многие из которых, по ее мнению, только мешали ее музыкальной работе, но Хэл Уилнер оказался слепленным совсем из другого теста. «Он начал с того, что спросил, какие песни я хотела бы записать сама». В свою очередь, на самого продюсера сотрудничество произвело самое наилучшее впечатление: «У нее получились замечательные интерпретации».

Strange Weather

Альбом «Strange Weather» («Странная погода») вышел в июле 1987 года и стал одной из самых больших творческих удач Марианны Фэйтфул. Он посвящается памяти Ховарда Тоуза, «с любовью и благодарностью». В записи диска принимали участие очень известные музыканты: авангардный гитарист Билл Фризелл, Фернандо Саундерс, гитарист Роберт Куин, аккордеонист Уильям Шиммел (сотрудничал с Томом Уэйтсом); знаменитый пианист и автор Мак Ребеннак (артистический псевдоним Доктор Джон) и ряд других, причем записанного в студии материала с лихвой хватило бы на два лонгплея.

Пластинка получилась безупречно тематически целостной, хотя это и не концептуальный альбом, а очередной диск Марианны Фэйтфул, только на сей раз с песнями других авторов. По богатству, утонченности и оригинальности аранжировок – ее можно сравнить с поздними работами Тома Уэйтса. Кстати, именно он является автором заглавной песни, давшей название всему альбому. Марианна познакомилась с Уэйтсом, как с близким по духу человеком, и вела с ним длительные переговоры о более тесном сотрудничестве, на которое у американского музыканта, занятого собственными проектами, просто физически не хватило времени. Тематика ее песен также вплотную перекликается с творчеством Уэйтса: это мир неприкаянных странников и бродяг, одиноких, печальных, но также и счастливых светом своего душевного тепла бесконечных путников, видящих всю изнанку сияющего мира лимузинов, ярких огней, нарядных витрин и фешенебельных особняков.

Многие песни альбома могли бы украсить фильмы американского «независимого» режиссера Джима Джармуша. Это очень осенняя, пышная сентябрьская пластинка, слушая которую, хорошо наблюдать за кружащимися на ветру желтыми и бурыми кленовыми листьями. В музыкальном отношении «Strange Weather» — весьма разнообразная работа, стилистически песни охватывают широкий диапазон, включая не только ритм-н-блюз, но также и кабаре (в том числе и довоенное), в них чувствуются непосредственные джазо¬вые влияния. Голос певицы вдохновенен и приобретает неслыханный прежде новый шарм, расцвечиваясь изумительными красками: он низок и надтреснут, как никогда, но в то же время абсолютно неотразим! В творчестве Марианны, начиная именно с этой пластинки, появляется новое качество, придающее ему особенную привлекательность: мудрость. Сорокалетней певице по голосу легко можно дать за семьдесят, выглядит женщина на обложке также куда старше своих лет — сказались невзгоды и драмы, но, странное дело, при прослушивании песен альбома это выглядит еще одним, особенным достоинством. И эта пластинка совсем другой личности, очищенной и обогащенной.

Марианна становится одухотворенна умудренной бесценным опытом женщиной, познавшей то, что знают немногие, и в целом пластинку можно сравнить с дорогим выдержанным марочным вином, которому время идет только на пользу. Действительно, альбом «Strange Weather’ преисполнен особенной, волшебной красоты существуя вне поверхностных канонов «современно/несовременно», по которым оценивается поп- и рок-продукция. Музыка этого альбома всегда найдет отклик у слушателей, всегда будет модной, подобно тому как всегда модно творчество Шекспира и Лермонтова. Можно сказать, что, сплавляя силой своего таланта известные жанры, Марианне Фэйтфул удалось создать на альбоме неподвластную тлену новую классику.

Альбом открывается коротким вступлением – темой «Stranger Intro», сыгранной Биллом Фризеллом на гитаре, за которой следует чудная «Boulevard of Broken Dreams» («Бульвар разбитых грез», 1931 г.) с волшебной скрипкой Майкла Левина, напоминающей о цыганских скрипачах довоенных будапештских кафе. Песню эту исполняла еще Марлен Дитрих, названная в свое время «Blue Angel» («Голубой Ангел») по знаменитому одноименному фильму. Сценарист Терри Саузерн пишет на конверте альбома, что певицу можно было бы назвать «Rhythm and Blue Angel», если бы репертуар исполняемых ей песен не был существенно шире. Эта песня повествует о разбитых ожиданиях тех, кто приехал в Голливуд в надежде стать кинозвездой, но так и остался ни с чем на Сансет-бульваре.
Я бреду вдоль улицы печали.
По Бульвару Разбитых Грез,
Где Жиголо и Жиголетта могут поцеловаться без раскаяния
И позабыть свои разбитые мечты
Ты смеешься сегодня ночью и заплачешь завтра
Созерцая свои разрушенные планы
И Жиголо и Жиголетта просыпаются с глазами,
Мокрыми от слез разбитых грез
Ты всегда найдешь меня здесь.
Всегда прогуливающуюся туда-сюда,
Но я оставила свою душу позади,
В старом кафедральном соборе города
Радость, которую здесь найдешь, выпрошена,
И кажется, тебе не удержать ее надолго.
Но Жиголо и Жиголетта все еще поют и танцуют
На Бульваре Разбитых Грез

За «Бульваром» следует короткая «Ain’ Goin’ Down То The Well No Mo’» знаменитого американского блюзмена Ледбелли, спетая a cappella, после которой звучит еще одна подлинная жемчужина пластинки «Yesterdays» («Вчерашние Дни»), расцвеченная соло на флейте Криса Хантера и струнными аранжировками Майкла Гиббса, служившая в свое время украшением репертуара великой джазовой певицы Билли Холлидей.
Вчерашние дни, вчерашние дни
Дни, которые я знала как счастливые, сладкие, утраченные дни
Старые дни, золотые дни
Дни безумной романтики и любви
Тогда веселая юность была моей
Правда была моей
Радостная свобода и пылкая жизнь,
Тогда правда была моей,
Теперь печальна я, рада я,
Что сегодня я вспоминаю о вчерашних днях

После этой, исполненной Марианной Фэйтфул с огромным чувством, песни, следует негритянский спиричуэл «Sign of Judgement», а вслед за ним – еще один подлинный музыкально-поэтический шедевр альбома – мудрая заглавная песня Тома Уэйтса и Катлин Бреннан с Гартом Хадсоном на аккордеоне, закрывающая первую сторону:
Возьмешь ли ты меня к каналу,
Где ниспадает Лондон Бридж,
Незнакомая женщина пытается спасти
Какого-то мужчину, пытающегося утопиться,
И идет дождь, который предсказывали,
Его предсказывают каждый раз,
Роза умерла, потому что сорвана,
И я верю, что брэнди – мое.
Мир становится все сумрачнее,
Небо опускается все ниже,
И ничто не имеет значения,
Поэтому я никогда не плачу в городе,
И такая любовь, как наша, мой дорогой,
Лучше всего измеряется, когда она внизу (сноска 4)
И я никогда не покупаю зонтов,
Потому что один всегда найдется рядом
И ты знаешь, что это начало,
И ты знаешь, что это конец.
Когда мы снова чужестранцы,
И сгущается туман
И по всему миру скитальцы
Говорят только о непогоде
По всему миру одно и то же,
Одно и то же, одно и то же.

Вторую сторону диска открывает ритм-энд-блюзовый шедевр «Love, Life and Money» («Любовь, жизнь и деньги») с Маком Ребеннаком на фортепиано:
Любовь, ты заставила меня
Заплатить ужасную цену
Я пыталась играть с тобой
Но ты играла со мной нечестно
Деньги, вы добыли мне
Нескольких отличных друзей
Но как найдешь,
Так и потеряешь в конце концов
Я имела свою долю Любви, жизни и денег
Потеряла их все
И сообщаю вам, что это совсем не смешно
Я и деньги расстались,
Я и любовь — тоже,
Жизнь ничего не значит,
И мы хотелось бы умереть
Жизнь, ты наплодила
Уйму дураков,
Потому что ты всегда учишь чему-нибудь,
Чего они никогда не проходили в школе
Кто-то должен страдать,
Кто-то — чувствовать боль,
Но если падает дождь несчастий,
Почему же всегда на меня?

Далее звучит дилановская «I’ll Keep It With Mine», известная меломанам также по кавер-версиям Нико и группы «Fairport Convention», в которой Марианна подстукивает на тамбурине. За ней следует короткая поэтичная песня «Hello Stranger» («Здравствуй, незнакомка») Дока Помуса и Мака Ребеннака, отличающаяся джазовой трактовкой:
Здравствуй, незнакомка
Здравствуй, незнакомка
Кого это я вижу в зеркале?
Это не я.
Что случилось с той, кем я была раньше?
Неужто она — только угасающие воспоминания?
Каждую ночь ты всегда в моей постели
Каждый день ты остаешься в моей голове
О, как бы хотела быть там я вмecтo
Какой-то печальной незнакомки,
Здравствуй, незнакомка.
Альбом продолжает довоенный шлягер «Penthouse Serenade (When We’re Alone)» с аранжировками Билла Фризелла и Майкла Гиббса, за которым звучит еще одно подлинное украшение диска – да, старая знакомая роллинговская «As Tears Go By», с которой и началась артистическая карьера Марианны. Но как не похожа она ни на первую версию певицы, ни на версию «Rolling Stones»! В устах Марианны 1987 года она превращается из песни, слегка подернутой флером меланхолии, во что-то очень особое – в нутряную, суровую, наливающуюся осенней увядающей красотой балладу об одиночестве и приближающейся старости. И завершает альбом песня «A Stranger on Earth» («Чужестранка на земле») с уже знакомой нам по началу пластинки гитарной темой Билла Фризелла, с ее такими совсем простыми и такими мудрыми заключительными словами, выражающими новое, устойчивое душевное состояние певицы, обретшей наконец после долгого и мучительного пути твердую почву под ногами:
Теперь я живу наилучшим образом,
Пришли дни, когда я доказала свою цену
И больше не буду чужестранкой,
Больше не буду чужестранкой
На этой земле.
«Strange Weather» – пластинка уже совсем новой Марианны, не похожей на себя прежнюю, хотя и впитавшей весь предыдущий жизнен¬ный опыт. Занятно, что в конце восьмидесятых, спустя много лет, беспутное прошлое певицы отзовется совсем неожиданным образом: Ватикан официально проклянет Марианну как ведьму!

Как бы там ни было, это не помешало певице выпустить в 1990 году концертный альбом «Blazing Away» («Жаря напропалую»), записанный в нью-йоркском кафедрале Святой Анны, цветной витраж которого запечатлен на буклете компакт-диска. В записи принимали участие следующие артисты: Дуги Баун (ударные), Гарт Хадсон (аккордеон и клавишные), Мак Ребеннак (фортепиано и ритм-гитара), Барри Рейнольдс (гитара, подпевки), Марк Рибо (знаменит в кругах альтернативной музыки, играл у Тома Уэйтса и со множеством других музыкантов – гитара). Фернандо Саундерс (бас, подпевки), Лю Солофф (труба, флюгельгорн). Альбом достойно представляет многие лучшие песни Марианны разных лет и включает четыре новые работы, среди которых особенно выделяются «When I Find My Life», выражающая новое душевное состояние певицы, вернувшейся к жизни, и версия традиционной ирландской баллады «She Moves Through The Fair».

Что же касается старых песен, то они исполнены певицей с максимальной самоотдачей, она отлично ощущает себя в роли драматической актрисы и явно в ударе: чувствуется, что Марианна подводит итог прошлому, длительному периоду своей жизни, что ей требуется выплеснуть все обуревающие ее эмоции, поставить убедительную точку и начать новую главу в своем творчестве.

Марианна Фэйтфул живет сейчас в своей любимой стране, зеленой Ирландии, в сельской местности, в старинном коттедже причудливой архитектуры с комнатами в форме правильных многогранников. Временами певица встречается с друзьями – коллегами по артистическому делу Ван Моррисоном, Китом Ричардсом… Очистившись внутренне, оздоровившись духовно и физически, она пребывает в хорошей форме и делает то, что считает необходимым. Так, совсем не случайно она в компании других известных музыкантов участвовала в создании альбома патриархов ирландской народной музыки группы «The Chieftains» – «Long Black Veil» с интерпретациями традиционных мелодий: с возрастом человек часто начинает ощущать неодолимую власть древних традиций, даже самый заядлый авангардист, которым, к слову, Марианна никогда не была. И участие в альбоме «Long Black Veil» – своеобразное признание в любви к древней земле Эйре.

Певица участвует в создании благотворительного сборника песен в пользу ирландцев – жертв AIDS (вместе с Бьорк и Шинейд О’Коннор), причем можно быть уверенным, что это искреннее движение широкой души, а не лицемерие выходящей в тираж бывшей звезды, стремящейся только напомнить о себе, как случается сплошь и рядом. Она принимает участие и в гигантском представлении «Стены» в Берлине, поставленном Роджером Уотерсом по одноименному альбому – она появляется в роли Матери главного героя в песне «The Trial».

Актриса возвращается и на театральную сцену, с большим успехом исполняет роль Пиратки Дженни в «Трехгрошовой опере» Бертольда Брехта. В 1994 г. она также надиктовывает Дэвиду Дальтону, автору книг о Дженис Джоплин и Джиме Моррисоне, книгу своих воспоминаний. А в 1993 году она стала бабушкой: у ее сына Николаса с женой родился малыш, названный по имени любимого писателя Марианны и Николаса, Оскара Уайльда. Так что дела у нее обстоят вполне благополучно, и только вот в личной жизни пока нет определенности: с Беном Брайли развод состоялся еще лет десять назад, с третьим мужем тоже вышли какие-то нелады… Возможно, Марианна просто очень любит искусство и не хочет становиться Люси Джордан, героиней исполненной ей некогда песни?

Так кто же она, Марианна Фэйтфулл – девочка из аристократической семьи, ученица в католическом монастыре, поп-звездочка, веселая и легкомысленная хиппушка, спутница Мика Джаггера и неисправимая грешница, зловещая наркоманка, пациентка госпиталей, агрессивная панк-певица, суперзвезда кабаре, театральная актриса или писательница?

В своей новой жизни она, похоже, все прочнее утверждается в неамбициозной и мудрой роли – просто Женщины, самообновленной. «Я почти не испытываю больше бурных эмоций — они все в прошлом». Марианна теперь не принимает наркотиков, не пьет и курит гораздо меньше, чем раньше. Зато она больше не испытывает ненависти, неприязни к окружающему миру и обо всех своих прежних спутниках и коллегах склонна отзывать¬ся с теплыми чувствами.

Бурных перипетий, которые испытала артистка, с лихвой хватило бы на десять жизней обычного человека. Нет сомнения, что Марианна Фэйтфулл могла бы до конца дней обеспечить себе безбедное существование выпуском мемуаров, которые, к тому же, так и просятся для экранизации, и благополучно пожизненно стричь купоны. Но нет, она продолжает записываться.

Последним на сегодняшний день музыкальным посланием Марианны своим слушателям стал вышедший в марте 1995 года альбом «А Secret Life» («Тайная жизнь»), явивший пример того, что творчество певицы вступило в новую фазу. Похоже, что бурной Марианны семидесятых-восьмидесятых больше не будет, по крайней мере, в студийных работах: такие чувства, как ненависть, ярость, боль, отчаяние на пластинке отсутствуют полностью, что, в общем-то, способно застать врасплох знатоков прежних альбомов Фэйтфулл. Доминирующим чувством здесь становится спокойная, философская мудрая созерцательность, обращенность к извечным проблемам бытия (и не случайно прологом и эпилогом альбома служит великая классическая поэзия, выдержки из «Божественной комедии» Данте Алигьери и «Бури» Шекспира, что для другого артиста, возможно, показалось бы надуманным и претенциозным). Пышные, хотя и холодноватые, оркестровые аранжировки (для участия в записи альбома был привлечен струнный оркестр и группа духовых) композитора Анджело Бадаламенти (хорошо знакомого нашим слушателям по музыке к популярному телесериалу «Твин Пикс») создают атмосферу отстраненности, фактически, это лишь номинально работа в жанре рок-музыки. И хотя Марианна признается, что «после определенного возраста каждый артист изранен» («Bored By Dreams»), похоже, что больше людских взаимоотношений ее сейчас занимают смена времен года («Flaming September»), эпичность и таинственность мироздания («The Stars Line Up»):
Звезды выстраиваются,
Звезды выстраиваются для нас сегодня ночью
Чтобы увидеть, кто мы есть
И вписать наши имена
Высоко на небосклоне

Совсем другое впечатление производит Марианна на сцене. Концерты ее редки, но в них она то и дело напоминает себя прежнюю. На одном из выступлений певицы, в лондонском зале «Шепардс Буш Эмпайр» в июле 1995 года, мне удалось побывать. Без малого два часа разношерстную аудиторию поклонников таланта певицы разогревала занудноватая, чем-то похожая на Lindisfarne, но хуже, фолк-группа, исполнявшая затяжные песни по семь-восемь минут каждая, однако с появлением Фэйтфулл все мгновенно переменилось. В роскошном черном вечернем платье Марианна была истинной примадонной, в ее сценическом присутствии явственно ощущалось подлинное величие, редкое качество, которое сразу оценила аудитория, до того не скупившаяся на неджентльменские выкрики в адрес предыдущей рок-группы. Вот она отпивает глоток прохладительного и произносит, слегка улыбаясь, «It’s really hot today, isn’t it?» – нет, слова бессильны, все это надо видеть: королева, да и только! Когда Марианна переходит к исполнению своих знаменитых драматических баллад, она становится похожей на легендарных артисток кабаре из прошлого, но, черт возьми, ни у Марлен Дитрих, ни у Эдит Пиаф никогда в жизни не было такого рок-драйва, как у Марианны в песнях «Broken English» или, тем более, «Why’d Ya Do It»! Что еще сказать? – Это были полтора часа суровой, без дураков, работы на износ, при полной отдаче сил. Она вновь набрала совсем новых, молодых музыкантов в свой аккомпанирующий состав, в том числе двух ударников, отчего быстрые рок-номера стали звучать жестко, с мощным акцентированным ритмом. Были исполнены и совсем новые песни с альбома «A Secret Life», и приобретшие свежее звучание старые, создавшие славу артистке, и роллинговская… нет не «As Tears Go By», а не менее знаменитая «Ruby Tuesday». Особенно приятным сюрпризом стало блестящее исполнение Марианной замечательной песни «Ghost Dance» («Танец Призраков») из репертуара Патти Смит. Зал бушевал так, что после концерта пришлось немного остудить пыл и проветриться – пройтись по вечерним улицам Лондона.

Да, друзья, вспомнил тогда я историю давних взаимоотношений певицы и Мика Джаггера и подумал, что это еще неизвестно, кто кому честь оказал… Я нормально отношусь к «Rolling Stones», ценю их энергию и долголетие, мне нравится альбом «Steel Wheels», но вот смотришь на Мика в поздних концертах и думаешь: конечно, по жизни он совсем другой, но на сцене он – губошлеп, паяц, вечный потный похотливый подросток, так до старости лет и не вышедший из пубертатного возраста. А Марианна…

Из истории жизни и творчества Марианны Фэйтфул можно сделать несколько выводов. Прежде всего, певица – яркий пример рок-звезды, счастливо избежавшей очень широко распространенного явления «артистического тупика». Мекка хиппи – Калифорния шестидесятых – давно уже в прошлом, а артисты тех лет поразбросаны судьбой кто куда. И в том, чтобы не измениться, а продолжать цепляться за ушедшее старое, нет ровным счетом ничего хорошего: послушайте только записи Мелани или, к примеру, «Джефферсон Эйрплейн» образца шестидесятых и девяностых годов, и почувствуйте разницу…

Второе. О романтичности и притягательности наркотиков. Она есть, есть действительно, нельзя не признать, как есть романтичность в преступной жизни, но давайте остынем и задумаемся, чем это кончается. Как правило, без сантиментов, одним и тем же: саморазрушением, физическим и творческим истощением и далее – смертью. Или превращением в полуовоща, как в случае с Сидом Барретом. Я, как свои двадцать пальцев, знаю все аргументы «за» и все же я решительно «против». В свое время новосибирская музыкальная газета «Энск» напечатала большой список великих людей, злоупотреблявших теми или иными наркотическими средствами, ну и что? Да, это были приятные люди, веселые… вот только где они теперь, как говаривал одноногий пират Джон Сильвер? Никто никогда не узнает, на какие высоты они смогли бы подняться, не разрушив себя соблазнительной дрянью. И идиотский лозунг «ЖИВИ БЫСТРО – УМРИ МОЛОДЫМ» тоже пора закопать навсегда и немедленно. И это бред, что старение жалко и карикатурно: только послушайте мощь поздних записей Нейла Янга: человек просто пышет огнем, да он десятерых молодых заткнет за пояс! А Генри Миллер творил до девяноста, пылая, как Везувий, до самой смерти своей. Икона хиппи (которым он НИКОГДА не был!) Джим Моррисон за пять лет на сцене выгорел изнутри дотла, обратившись в жирную, обрюзгшую развалину. Потому я предпочитаю ему живого здесь и сейчас музыканта (которого часто с ним сравнивают) – излечившегося от гадости Ника Кейва, чей «рабочий» стаж уже приближается к двадцатилетию. Творческий потенциал Кейва уже оказался куда выше потенциала Моррисона, а он еще умудряется только расти, нисколько не жертвуя своей крутизной.

Накануне нового, 1997 года, Марианне Фэйтфулл исполнится пятьдесят лет. Что же, здоровья ей и долгих лет творческой жизни. Между большим и указательным пальцами ее руки вытатуирована птица. Это маленькая птичка Вэла Завьера, о которой она некогда спела трогательную песню, или метерлинковская Синяя Птица? «О нет, — улыбается певица, — даже я не так претенциозна. Это просто ласточка. Я сделала эту татуировку в девятнадцать лет в уверенности, что она символизирует свободу. Синяя Птица Несчастья, может быть…» Слушая записи Марианны Фэйтфулл разных лет, мне кажется, что она, оставившая столько отличных песен, конечно, иронизирует насчет несчастья… И я уважаю Марианну, замечательную женщину, и чувствую ее величие… Знаете, как заканчивает она книгу своих воспоминаний, чем делится с миром на последней ее странице?

Рецептом:
«Цыпленок жареный с лимоном и чесноком». Значит, так: цыпленок, масло, чеснок, свежая зелень эстрагона (обязательно свежая) – мелко нарезать. Посолить и поперчить цыпленка по вкусу снаружи и изнутри. Положить половинку лимона внутрь цыпленка с куском масла и свежим эстрагоном. Снаружи положить чеснок, масло и облить лимонным соком. Прожарить как следует. И не забыть о картофельном пюре со щепоткой мускатного ореха».

В статье использована книга «FAITHFULL» by Marianne Faithfull with John Dalton (Penguin Books, 1994), материалы журналов «Q», «Rolling Stone», «Time Out», а также «All Music Guide To Rock» by Michael Erlewine, Vladimir Bogdanov & Chris Woodstra.

Константин Арест-Якубович

Рок-хип-журнал «Забриски Rider», № 5, весна-лето 1997 года, стр. 42–59

Источник:

http://роллинги.рф/%D0%BF%D1%80%D0%B5%D1%81%D1%81%D0%B0/10-%D0%B6%D0%B8%D0%B7%D0%BD%D0%B5%D0%B9-%D0%BC%D0%B0%D1%80%D0%B8%D0%B0%D0%BD%D0%BD%D1%8B-%D1%84%D1%8D%D0%B9%D1%82%D1%84%D1%83%D0%BB%D0%BB/