@leningrad-sergei-shnurov
Илья Найшуллер снял для группировки «Ленинград» экшн-ребус
Головокружительный сюжет музыкального видео «Кольщик» группировки «Ленинград» — оно вышло 15 февраля 2017-го уже собрало более 3 миллионов просмотров — заставил сотни тысяч пользователей пересматривать клип по несколько раз, связывая воедино параллельные линии сюжета и пытаясь понять причины катастрофы в цирке.
Режиссер клип Илья Найшуллер рассказал порталу КиноПоиск о том, как создавалось видео и когда выйдет его следующий фильм после «Хардкора».
— Откуда взялся клип для «Ленинграда»? С чего все началось?
— Началось с того, что со мной связался Дмитрий Муравьев — он из Fancy Shot production, которые снимают большинство клипов «Ленинграда» — и сказал, что Сергей Шнуров хочет, чтобы я снял ему клип на тему «полный пи***ц в цирке».
— И вы ему сказали: давайте много-много тысяч долларов?
— Нет, я сказал, что мне надо подумать. Потому что если делать клипы, то надо делать клипы, у которых изначально есть потенциал для экстраординарного события. Поэтому мне стало интересно, и надо было придумать идею, которая бы мне по-настоящему очень понравилась. Цирк для меня — это не самое интересное пространство. У меня, скажем так, отсутствие любви к этому месту. Но, подумал я, давайте действительно устроим «полный пи***ц», если Сергей хочет, только это нужно сделать максимально круто и эффектно.
Где-то через неделю был готовый сценарий. Я его отправил и съездил к Сергею в Питер. У нас была встреча где-то минут на пятнадцать. Он задал только один вопрос: «Сюжет будет понятен?» Я сказал: «Будет». Дело в том, что для красоты и для экшена всегда было самым простым сделать эффектный кадр. Если есть команда, деньги и все остальное, это не составляет мне особого труда.
Вопрос был в том, можно ли задом наперед рассказать историю, чтобы она была внятной. Существуют, конечно, примеры клипов и рекламы, которые идут задом наперед, но это редко встречающаяся практика. Хотя есть один клип, который очень круто использует этот прием. Задача была сделать максимально масштабный дебош, но чтобы при этом сюжет можно было проследить, и, даже если ты не поймешь его в первый просмотр, чтобы захотелось смотреть второй раз и все встало бы на свои места.
Когда масштаб и бюджет стали понятными, я подключил свой продакшен, Versus Pictures, и мы вместе с Fancy Shot вели этот сложный проект. А вообще Сергей позволил мне снимать так, как я хочу, и весь сценарий вы видите на экране. Там менять ничего не пришлось.
— Подождите, а что за клип-то такой вы имели в виду?
— А, это видео британской группы alt-J. Он называется «Breezeblocks». Там все происходит в одной квартире, и он очень простой технически, но в рассказываемой истории там постоянно происходят такие маленькие повороты, что ты чувствуешь, как будто у тебя из-под ног ковер вытаскивают.
— Другие примеры, которые вспоминаются при просмотре вашего видео, — работы Спайка Джонса и Мишеля Гондри. Любите то, что они делают?
— Это замечательный комплимент, спасибо. Первый клип, который мне по-настоящему понравился в детстве, был «Sabotage» Beastie Boys, который снял как раз Спайк Джонс. Это был для меня пример того, как сделать нечто такое, что явно было очень весело снимать, и при этом получилась очень заразная веселуха. Спайк Джонс меня всегда этим брал, в его рекламе и клипах есть очень правильный энергетический, подростковый, максималистский дух. Мишель Гондри — просто один из самых творческих людей на планете. Я не большой его поклонник, но по количеству идей, которые он постоянно изобретает, он, конечно, даст фору большинству.
— Говорят, у клипа «Кольщик» какой-то сумасшедший бюджет, который превосходит бюджеты всех прежних клипов «Ленинграда» вместе взятых.
— Если честно, я не знаю, какие бюджеты были у «Ленинграда» до этого, и мне это не особо интересно, а рассказывать про данный бюджет я сейчас не вправе.
— Известно, что люди, которые встречались со Шнуровым, ожидали увидеть такого хулигана-дебошира, а встречали, по их словам, очень интеллигентного человека. Каково у вас впечатление от встречи и общения с ним?
— Мы с Сергеем относительно давно знакомы, он же снимался у меня в «Хардкоре»...
— В камео...
— Все равно для этого надо было с ним встретиться и познакомиться. Мы мало виделись, но я и до этого никогда не считал, что он должен быть хулиганом или агрессивным дебоширом. Было очевидно, что это очень умный, интеллигентный и развитый, следящий за миром человек. И это всегда подтверждалось при наших встречах и разговорах. Поэтому после почти каждой встречи с Сергеем я обнаруживаю, что у меня в телефоне записано очередное название книжки, которую мне стоит прочитать. И это очень здорово.
— Какая была последняя из тех, что он вам посоветовал?
— Не уверен, что мне стоит разглашать, что читает Сергей. Но, скажем так, хорошая и очень развивающая книга.
— Когда он выступает заказчиком, каково с ним работать? Он предоставляет полную свободу и потом видит результат? Или он приезжал постоянно на съемочную площадку, что-то предлагал?
— Он не приезжал на съемочную площадку. Мы с ним встретились в первый раз, когда был готов сценарий, и потом встретились еще один раз в Москве, когда было примерно понятно, что будет по бюджету. Сергей говорит «да» сюжету, «да» бюджету — и вперед. Когда я делал клип «False Alarm» для The Weeknd, там был очень похожий подход: люди, которые уверены в себе, уверены в своем творчестве и финансово чувствуют себя комфортно, дают возможность таким людям, как я, делать то, что мы считаем нужным, потому что иначе зачем к нам обращаться?
— В «Хардкор» пригласили не только Шнурова, а целый ряд знаменитостей. Не было ли у вас идеи и в клип «Кольщик» подгрузить подобные фигуры?
— Нет, была идея снять Юлию Топольницкую и закончить линию ее персонажа из «Лабутенов» и этого было вполне достаточно. Нам не нужно ставить знаменитых личностей, чтобы людям понравился клип. Мне кажется, это дешевый ход. Для «Хардкора» я использовал знаменитостей потому, что я кого-то из них знал, с кем-то мне было интересно пообщаться, и я думал, что это просто будет весело. Но не ради маркетинговой стратегии. А с цирком я был уверен, что это будет очень хороший клип и что не стоит отвлекать людей. Если бы они узнавали в персонаже, например, дрессировщика известного актера, что бы это дало истории, ее восприятию? Что-то бы даже отняло, считаю я. Поэтому дрессировщика играет мой старый друг и замечательный актер Иван Исьянов.
— Заметно, и об этом уже писали, что открывающая сцена клипа, где люди выбегают из цирка, сделана на хромакее, причем достаточно броско, чтобы подчеркнуть, что все это нереально. Например, там у людей нет теней, когда они бегут. Специально такой ход?
— У меня прямо язык чесался перебить, пока я слушал вопрос. Но я стерпел, а теперь скажу, что первая сцена снята в Твери при -12 и совсем не хромакеем. На экране жители Твери, которые пришли к нам сниматься, феноменально отдались этому процессу. Они бегали по морозу в майках, когда все мы, съемочная группа, мерзли в алясках и шапках. То, что нет тени, когда пасмурный день, — это в принципе нормально. Но я обожаю, когда мне всякие «крутые специалисты» говорят: «О, это сделано на хромакее, а это сделано так».
Хромакей в этом клипе, конечно, есть. Он используется несколько раз, когда мы едем в машине с полицией, в кадре с отрубленной головой и когда рушится VIP-ложа. Когда ты рассказываешь весьма жесткую историю, где по сюжету тигр бьет женщину по лицу, люди горят и вообще много всего неприятного, ты ходишь по тонкой грани. Чтобы получилась черная, но все-таки комедия. Поэтому и картинку такую мы сделали. Я нашему оператору Гене Медеру сказал: «Гена, нужно сделать карамельку». Потому что если ты это снимешь мрачно, то смотреть будет невозможно. В итоге на экране происходит некая форма жести, и нельзя это утрировать визуальным рядом, поэтому почти везде у нас теплые цвета — в каждой сцене, в каждом кадре.
Нельзя покидать территорию комедии, и эта тональность строится даже не в сценарии, а в режиссерском видении и операторском подходе к делу. Это важно. Когда ты уже готов к съемкам, ты должен понимать, к какому состоянию ты должен привести зрителя. Ты можешь показывать ужасные вещи, например тигра с ногой в зубах, потому что этот тигр сейчас съел женщину. Но у нас это, я надеюсь, работает комедийно. Когда пуля прилетает тигру в голову и у него расширяются зрачки в этот момент, это опять же черная комедия. Не триллер. Мне не нужно кого-то пугать. Мне нужно, чтобы человек улыбнулся, а если повезет, то и засмеялся. И вроде бы мы этого достигли.
— Здорово, конечно, вы нас посрамили. Тогда скажите вот о чем: в сети лежит еще клип «Кольщик» в прямой хронологии. Это продюсеры предложили такое сделать для тех, кому непонятно?
— Нет, у нас никогда не было идеи сделать две версии, потому что мы сразу знали, что, как только мы загрузим клип, через 10 минут рядом будет висеть версия в антиреверсе, и нам нечего стесняться. Клип был специально снят назад, и сценарий был написан задом наперед. Было очень весело писать: «Кровь залетает обратно в нос, и нос отталкивает кулак от лица». Меня не очень обламывает, что люди выкладывают видео в обратную сторону, это тоже своего рода творчество. И мне нравится, что людей достаточно зацепило, для того чтобы они тратили свое время и выкладывали свой вариант того, что я сделал.
— Какие у вас дальше планы на клипы?
— Хочется сказать, что больше планов на клипы нет. Моя компания Versus Pictures позволяет мне сейчас работать над несколькими фильмами в качестве продюсера. Мы участвуем в фильме «Я худею» режиссера Леши Нужного по его сценарию с Колей Куликовым. А как режиссер я сейчас рассматриваю западные проекты фильмов. Клипы — это весело, но это не то, чем, как я чувствую, должен заниматься в этой жизни.
— Сегодня у вас была смена. Вы что снимали?
— Сегодня я не снимал, а снимался, как ни странно. С интересом наблюдал, как австрийская съемочная группа снимает и мучается со мной. Я был актером-примадонной, который капает всем на мозги. Мы делали рекламу «Пумы». Было очень холодно и не совсем весело.
— Вы как-то говорили, что попробовали красиво показать насилие на экране, а дальше собираетесь что-то такое другое попробовать, и тут опять выходит клип с кучей насилия, пусть и комичного. В какую сторону дальше в плане эстетики вы будете двигаться?
— Сейчас самый честный ответ будет: давайте подождем и посмотрим, что будет. Сценарии, которые сейчас в разработке, очень разные, и я не знаю, какой из них выбрать. И сейчас загадывать, как точно, как нужно это будет снимать, это не совсем правильно.
— Проект Коли Куликова не единственный. Вы собираетесь параллельно работать над несколькими?
— Я так работаю уже полтора года. В середине работы над «Хардкором» я запустил работу над сериалом, а еще у нас с Куликовым есть одна идея, которую мы не торопясь в свободное время обсуждаем. Хоррор с безумно интересной зацепкой. Есть еще один американский проект, про который совсем рано говорить, но он по духу, наверное, ближе всего к фильму «Старикам тут не место». Но неизвестно, что из этого удастся запустить. Пока это все на уровне «было бы классно это сделать». Буду работать и посмотрим, где окажемся.
Вот вы сейчас сказали и на самом деле абсолютно правы в том смысле, что в последних работах я как будто придумываю себе сложности, а потом их решаю. Я никогда так не ставил задачу, но это действительно так и есть. Например, когда от меня хотели, чтобы я снял видео для The Weeknd именно от первого лица, я решил сделать пятиминутный клип, где не будет ни одной склейки или по крайней мере заметной склейки. Это был такой технический бонус, который мне было интересно сделать просто так, для себя.
С «Ленинградом» идея снять все задом наперед была на уровне сценария. Когда я все это писал, то понимал, что начинать историю с девочки с пузырем можно, но как-то не круто. Гораздо интереснее раскрывать потихоньку, как мы пришли к этому беспределу. И это скорее было режиссерское решение, но оно ни в коем случае не продиктовано тем, что я хотел как-то выпендриться или усложнить себе жизнь. Я хотел сделать то, что меня бы впечатлило лично, если бы не я снял «Кольщика», а кто-то другой. Чтобы я завидовал бы создателям этого видео так же, как я завидую авторам фильмов и клипов, которые мне очень нравятся.
— Вы сказали после пресс-показа «Хардкора», что вы думаете и о второй части, и она начнется там же, где заканчивается первая. Это была просто шутка или есть реальные какие-то движения в эту сторону?
— Я поначалу не думал, что нужно снимать вторую часть. Но, когда был постпродакшен «Хардкора», стало понятно, что, возможно, от меня захотят получить продолжение. И Бекмамбетов сказал, что стоит подумать об этом заранее, пока было свободное время. И я подумал и решил: неинтересно. Но, когда идеи появляются в голове, ты их уже не можешь остановить. Так что к моменту выхода «Хардкора» у меня уже был план про вторую часть. Я знал, в какую сторону дальше пойти, а поскольку я пишу сценарии относительно быстро, оформить все это мне ничего не будет стоить. Содержательный план у меня в голове уже давно.
— То есть вы просто ждете, что какая-то крупная студия предложит возможности, деньги и т. д.?
— Нет, я не жду. Я не горю желанием это сделать. Я буду счастлив, если это никогда не произойдет, так же как буду счастлив, если кто-нибудь скажет: «Давайте сделаем!» Много всего интересного осталось такого, что можно снять внутри той концепции, если включить фантазию, но есть и множество замечательных сценариев и замечательных идей, которые тоже можно снимать от первого лица и которые не называются «Хардкор 2». Поэтому будет что будет.
— В какую сторону у вас основной прицел?
— Все мои планы именно для режиссерской деятельности сейчас связаны исключительно с Западом. Я хочу снимать на языке, который открывает намного больше дверей, открывает потенциальную аудиторию, значительно большую, чем если снимать на русском.
— У вас есть актеры мечты, под которых вы готовы даже специально написать сценарий?
— Я не думал об этом специально, но вообще я бы написал проект для Аль Пачино.
— Для старого, теперешнего Аль Пачино?
— Все эти замечательные актеры, которых мы очень любим, которые сделали огромное количество шикарных фильмов и сыграли крутейшие роли, которые сейчас снимаются, скажем так, в не самых своих лучших картинах — они не стали хуже. Может быть, имидж их из-за этого изменился, но любой из них сейчас может выйти и сыграть не хуже, чем играл 30 лет назад. Хороший актер никогда не становится вдруг плохим актером. Меняется материал, меняются режиссеры, задачи, но мастерство и харизма — с ними ничего нельзя сделать. Ты не можешь его пропить, ты не можешь его снаркоманить. В этом я уверен на 100%.
— В конце каждого года Стивен Содерберг выкладывает огромный список фильмов, которые он посмотрел в этом сезоне. Вы, очевидно, тоже синефил, который без этого не может. Интересно было бы узнать, какие плоды принесла ваша синефилия за последнее время, что вы для себя открыли яркого и интересного?
— Хороший вопрос. С сентября я вдруг перестал так часто ходить в кино, как я ходил всю жизнь. Я стал больше читать книжки. Причем стал читать совсем другие книги, которые раньше меня не совсем интересовали. Из последних фильмов, которые я смотрел — сейчас, я только открою IMDb, — мне очень понравилось «Прибытие». Вот фильм, который меня прямо по-настоящему поразил, причем по всем аспектам — по актерской игре, по визуальному решению, по сюжетному.
Я не ожидал, что мне понравится «Ла-Ла Ленд». Очень рад, что Дэмьен Шазелл решил сделать вдруг мюзикл в 2016 году. Шансы на то, что человек снимет мюзикл, большой и хороший, и это закончится большим релизом, были очень-очень низкие. А он ведь написал сценарий еще до того, как запустился с «Одержимостью». Ему просто тогда не дали снять «Ла-Ла Ленд», и он сделал картину поменьше, доказал, что он очень хороший режиссер, и шел вперед к своей мечте.
Мне кажется, это замечательная история, которая показывает, чего можно добиться, если ты знаешь, что делаешь, ты достаточно талантливый, будешь трудиться как проклятый. В этом плане «Ла-Ла Ленд» меня убил. Я смотрел и понимал, что мюзиклы — это не мое, но сам факт, что это действительно существует, что мы смотрим это кино, что оно сделано на высшем уровне и дойдет до массового зрителя, в процессе просмотра мне очень грел душу. Еще в последнее время я стал смотреть больше старых фильмов, чем обычно. Я начинаю с великих режиссеров и иду по общему списку, по актерам и так далее. Поэтому из последних... А что еще было в прошлом году такого прямо хорошего, напомните?
— «Поезд в Пусан», например.
— Не понравился. Я искренне разочаровался. Я очень ждал этот фильм. Я очень люблю этот жанр, очень люблю корейское кино, не меньше, чем американское. Но был разочарован. Может, надо пересмотреть еще раз, потому что я тогда был очень уставшим, я был настроен на маленький шедевр, а получил что-то чуть меньшее и как-то разочаровался. Я знаю, что он очень многим нравится. Надо его пересмотреть. Что еще?
— «Под покровом ночи».
— Очень хочу посмотреть, не успел.
— «Неоновый демон».
— Очень интересный. Но для меня это скорее картина, а не фильм. Безумно красивая, а сюжетно хотелось бы чуть-чуть другого. Но мне нравится, что Рефн снимает то, что он хочет. И ему плевать на то, кто что подумает об его творчестве. Это завидная позиция. С моей точки зрения, замечательно само существование такого режиссера в этом мире. И того, что он делает. Рефн всегда был храбрым. И полным пофигистом в хорошем смысле этого слова. Мне, как человеку другого склада ума и подхода, это тоже очень интересно. Помните, у него был фильм «Страх „Икс“» с Джоном Туртурро? Маленький и дешевый фильм. С того момента я был поклонником Рефна. Поэтому мне очень приятно видеть, как этот человек делает свой творческий путь. Начинает в своей родной стране, приходит в Америку и делает там большие и странные вещи, причем довольно успешно. Приятно, когда другие режиссеры работают так, как считают нужным, и добиваются признания.
— «Молчание» Скорсезе.
— Пока не посмотрел, надо идти смотреть.
— У вас есть преклонение перед этими ветеранами кинематографа или у вас какое-то уже другое отношение к ним, как к коллегам, например?
— Нет, по-настоящему пока нет. Наверное, раз я тоже режиссер, можно сказать, что я коллега, но при этом Скорсезе делает крутейшие фильмы дольше, чем я живу на этой планете. Поэтому у меня так сказать и язык совсем не поворачивается. Конечно, многие из старых режиссеров — они для меня... Я не верующий человек, но если бы я был верующим, то я бы ходил в церковь кино. Конечно, в этой церкви были бы свои попы, святые и так далее. И, конечно, там был бы Скорсезе, а также еще целый список режиссеров, которые меня поражают каждым своим фильмом, неважно, что там за тематика и какие рецензии. Список небольшой, но относительно приличный.
— В триптихе, который будет стоять в центре алтаря, какие режиссеры будут?
— Это сложный вопрос. Там, очевидно, должен быть Тарантино. Знаете, у меня их будет пятеро, наверное. Это будут Дэвид Финчер, Уэс Андерсон, Пак Чхан-ук... Кого бы еще туда? Хочется сказать, Пол Верховен, но он не так стабилен, как хотелось бы. А! Я скажу кто. Джереми Солнье, который снял «Катастрофу» и «Зеленую комнату»! Я думаю, это человек, который будет нас поражать и станет в ближайшее время очень большим режиссером в лучшем смысле этого слова. Он молодой, фильмов у него пока мало, но я все равно понимаю, что он будет в моем поколении одним из лучших. Очень жду его следующие фильмы и обязательно буду за ним следить. Ты просто понимаешь, что это больше чем обычный режиссер. Нечто особенное.
Ленинград — Кольщик (14 февраля 2017)
Текст: Александр Пасюгин
