Трио «Инжир» готовится к выступлению на «Новой волне»

Мария Разумова, Татьяна Камарова и Мария Метельская — это харизма, энергия и настроение в чистом виде. Перед отъездом на популярный конкурс «Новая волна» девочки из трио «Инжир» рассказали о закулисной жизни корреспонденту интернет-издания «Молния».

— Девочки, вы будете представлять Беларусь на конкурсе «Новая Волна» в Сочи, скоро отъезд, как проходит подготовка?

ИНЖИР: Мы готовимся активно, настраиваемся на успех, после отборов уже встречались с дизайнерами, кстати, по условиям конкурса мы не имеем права делать что-то со своей внешностью. Мы интересны им в своей фактуре. Но при этом, они могут полностью изменить наш стиль, цвет волос, например. Мы вообще не ожидали, что будет в истории нашей группы еще какой-то крупномасштабный проект. Съездив на четвертый «Х-Фактор», спустились с небес на землю и, откровенно говоря, привыкли, что в Беларуси мы — корпоративные артисты.

— А если честно, хочется туда? «В телевизор»?

ИНЖИР: Изначально очень хотели. Когда создаешь группу или проект, то хочется, чтобы тебя пригласили куда-то сниматься, хочешь, чтобы твоя страна узнала о тебе. Все нас спрашивают, а почему вы поехали на «Х-фактор»? А мы год здесь пытались — нас никто не знал! И только после «Х-фактора» резко все каналы активизировались. И вот тебе кажется, ну наконец-то! А на деле о тебе сняли два интервью и снова забыли.

Просто у нас негде развернуться, конкурсы какие-то немного «местечковые». Артисты… Мы их знаем, потому что мы в этой же «тусовке» крутимся, а не будь мы там, сами не знали бы, наверное. Мы вот говорим, что белорусы слушают российскую, зарубежную музыку, а есть ли у нас свой собственный толковый развлекательный, а главное — музыкальный канал?

У нас, например, три свои песни. И вроде мы как-то и светимся везде по чуть-чуть: и в России, и в Украине, но на «Песне года» мы еще не были представлены. Все кричат: нужно давать дорогу молодым, но послушайте! У нас столько талантливой молодежи и где она? Вот на «Emporio Music Fest» — она была задействована. И организован этот фестиваль был не каким-либо телеканалом, организован он был Настей Рыболтовер, которая лично знакома с Байгали Серкебаевым, основателем группы «А-Студио». Настя попросила его приехать в Минск и организовать творческой молодежи отбор, а ведь на этот фестиваль обычно все отправляют заявки, проходят кучу этапов, едут в Москву и все за свой счет. Фестиваль проходил в Минске, все остались довольны. Для каждого важно, если суперпрофессионал скажет тебе, что ты толковый — ты тогда в три раза больше будешь работать, чтобы выйти на результат.

— Вы заняли первое место и поехали на финал в Москву, чем все закончилось?

ИНЖИР: Мы, к сожалению, так и не попали туда, потому что начался отбор на «Новую волну» и нам пришлось выбирать. Мы сделали ставку на «Волну». Но все-таки земля круглая, крутится-вертится и на «Новой волне» от Байгали уйти нам не удалось. Мы там будем петь дуэтом с мальчиками, которых он продюсирует. Он и сам был удивлен, встретив нас на отборе.

— А как насчет написания собственных песен?

Маша Разумова: Я иногда люблю дома открыть пианино, которое выполняет функцию комода и пытаюсь что-то наиграть, сочинить, но мне все время кажется, что выходит плагиат. Нужны реально большие способности и талант, чтобы написать что-то уникальное. А вот слова придумать мы можем.

Таня: Вот у Маш обеих есть какая-то склонность к написанию, они со словами дружат, а я их и запоминаю-то с трудом. Английский текст я лучше запоминаю, поэтому девочки мне дают всегда меньше всего текста, где что попроще или где фразы повторяются. Мы открываем текст и уже понимаем, что будет петь Таня…

— На сцене я так понимаю, это тоже неизбежно…

Таня: Откроем секрет, вы первые, кто об этом узнает, мы снова ездили на «Х-фактор»! Мы там показали себя совсем в другом амплуа. Конкурс тоже стал другим, ужесточились правила. Появилось такое нововведение, что артистам выбирают песню. И нам выбрали песню Тины Кароль «Помню», где тысяча и одно слово. На разучивание песни дается два-три часа. Маша взяла на себя большую часть, да и в общем девочки раскинули все на себя.

Маша Разумова: И если девочки хотя бы эту песню знали, я ее слышала вообще впервые, но в итоге все слова спела только я.

Таня: Я, как и предполагалось, слова забыла.

Маша Метельская: Я тоже забыла одно слово и на этом посыпалась моя цепочка. Тане пришлось подхватывать. В итоге Машка спрашивает, а кто спел слово «шахматы», песня- то про любовь. И такой цирк постоянно…

Таня: Машка вообще любит на каблуках где-то подвернуть ногу, завалиться на колонку. В это время другая Маша поднимает ее, а я допеваю за всеми.

Маша Метельская: Я все время смотрю на людей, мне интересно, кто пришел, знакомые, незнакомые, какая публика. Как-то пыталась под минус подстроиться — а тут уже «оп», и припев начался. Но главное, что эти моменты никто не замечает. И «шахматы» наши на «Х- факторе» никто не заметил. Наоборот все говорили: ну вот девочки, а вы боялись…

Таня: В жюри заметили, конечно. Смеялись.

— Соседов и Кондратюк вас вспомнили?

Маша Метельская: Кондратюк сразу сказал: «Мои», а Соседов – нет. Думаем, он не вспомнил. Вообще, в этот раз была совсем другая атмосфера. Нам и самим интересно будет посмотреть, ведь снимают целый день, а выберут материала на минуты четыре от силы.

— Вы ведь ездили уже на «Х-фактор»? Решили напомнить о себе?

Таня: В этот раз ехали спокойно, думали, ну что нас уже может удивить?! А этот сезон все-таки отличался от четвертого. Он был абсолютно новым для нас.

—  В одном интервью вы говорите о том, что «Х -фактор» вас сплотил как коллектив. А я как раз и хотела спросить, как три настолько схожих по духу человека сошлись? Не иначе как судьба?

Маша Разумова: Мы разные. Мы действительно разные, даже в музыкальном стиле. «Инжир» нас объединяет. А «Х-фактор» — это был отличный яркий старт, мы только узнавали друг друга, спали на одной кровати, вообще времени на сон было очень мало, ты понимаешь, что если ты не выучишь к завтрашнему дню песню — то все… Собирались так: одна красит глаз, вторая в этот момент косы ей плетет. Проект нас очень сдружил: это все-таки телешоу, ты в четырех стенах, тебя никуда не выпускают, с тобой все время одни и те же люди.

Четвертый «Х-фактор» отличался от шестого тем, что тот был более дружным. Мы не были против всех. Но это не значит, что на шестом мы конфликтовали, но факт конкурса чувствовался. На четвертом «Х-факторе» была куча коллективов, причем все мужские и был только один женский — мы, поэтому мальчики все нас там любили. Особенно группа, которая называлась «Типажи». Мы настолько с ними сблизились… «Типажи» и «Инжир» — все нас называли «Типажир», нас там вообще «примазывали» ко всему, клички всякие придумывали, рифмы, типа: «инжир затер эфир до дыр».

— Как вы считаете, почему белорусские артисты находят успех в Украине? Вспомним хотя бы Женю Литвинковича, которого, мягко говоря, недооценили на «Академии талантов»?

Маша Разумова: Меня тоже туда не взяли, например.

Таня: Всегда стране приписывают заслуги… Рыбак вон тоже «Евровидение» выиграл, до этого никто не вспоминал, что он белорус. Всегда так было, есть и будет. Пока организаторы не научатся обращаться за помощью… Мы же «усе самi». Почему бы не пригласить на тот же «Славянский базар» режиссера из Украины, чтобы он это поставил грамотно, как они научились, например у Америки. Мы же не просим приглашать кого-то из Америки, но украинцы получили знания, почему не пригласить брата-украинца, чтобы нам круто сняли «Славянский базар»? Это просто никому не надо.

Маша Метельская: Украина больше нашей страны. Там шоу-бизнес больше ориентирован на Запад, они умеют делать проекты, телепроекты. Они умеют правильно распоряжаться финансами и распределять бюджеты, умеют сопоставлять их возможностям. А у нас как-то ни бюджетов, ни возможностей. На «Славянском базаре» одна камера снимает в анфас, вторая в профиль, и один фонарь светит на половину лица. У нас так, и по-другому не скоро будет.

Таня: Они умеют видеть артиста издалека, у нас же, возвращаюсь к тому, что год назад до «Х-фактора» нас никто не замечал, не видят в артистах перспективы. А на «Новой волне» почему тогда увидели? Они понимают, что из артиста можно слепить что-то. Тот же Женя Литвинкович – они поняли, что артист подойдет на это, на это и на то. Надо брать.

— Недавно было десятилетие «Звездного дилижанса» — белорусской «Фабрики звезд», как любят повторять его создатели. И если столько имен, как IOWA, Аня Шаркунова, Герман, Дима Колдун и прочие вышли оттуда, стало быть, получилось создать что-то стоящее? Где сейчас инициатива, желание?

Маша Разумова: «Дилижанс» — это большая заслуга Насти Тиханович, Александра Тихановича и Ядвиги Поплавской. Вот они и видят перспективу в артистах. Посмотрите, сколько они нашли и почувствовали перспективных людей. Мы все из маленьких городков, вот мы с IOWA: у нее город Чаусы, у меня деревня Кадино. Они же не взяли других, кто пел в оркестре у Финберга, например, они же почему-то взяли нас, обычных простых ребят. Мы просто пришли на кастинг, просто спели.

— Колдун, пока не уехал на московскую «Фабрику звезд», не был настолько узнаваемым, Герман сделал себе имя, благодаря композиторскому таланту и продаже песен русским артистам, IOWA хоть и #айовасмогилева, но все же уже российская певица – стало быть, не так много заслуг у «Звездного дилижанса» сколько ему приписывают?

Таня: Все они сделали себя сами, конечно! Но если бы в них не увидели перспективу, вряд ли они продолжали бы заниматься тем, чем они занимаются. Говорю за себя — если бы не «Дилижанс», может быть я была бы учительницей музыкальной школы деревни Кадино. Я была неуверенным в себе ребенком, но когда во мне увидели перспективу, я поняла, что хочу жить в столице, а не в деревне, хочу заниматься музыкой. И я уверена, что это понял каждый. После проекта мы с IOWA попали в мюзикл «Пророк», другие ребята занялись сольной карьерой. Нам просто дали поверить в себя. Нас похвалили, нам показали, что мы можем.

— Почему же нет продолжения проекта, почему так не востребовано то, что снимается сейчас в Беларуси? Кстати и «Академия» уже закрывается…

Маша Разумова: Когда СТВ снимало концерт в Молодечно, нас предупредили: вы должны петь под «плюс». Сразу ясно и четко сказали: «Девочки, чтобы вы понимали, мы ничего монтировать не будем, если вы хотите позориться — пойте вживую». Это я к тому, что никому ничего не нужно. Пришлось петь. Это не страшно, но это говорит об отношении к творчеству. Ты вроде стараешься, хочешь что-то делать — а никому не надо. Мы принципиально поем вживую. У нас нет особенного шоу, с танцами и постановками: час можем позволить себе петь живьем.

Таня: А когда на отборе на «Евровидение» сцена пластиковая прогибается под артистами, стоит два несчастных монитора, которые хрипят-сипят и три микрофона, которые не слышны — как можно вообще петь?

— Когда Тиханович занимался отборами — было лучше?

Таня: Да, масштаб был другой, все было четче и грамотнее, первые кастинги были на сцене театра белорусской эстрады, а не в студии Белтелерадиокомпании. Были отстроены мониторы, вся аппаратура. Мы делали номер. А здесь ты стоишь на этой сцене 2×2 метра и не знаешь, как развернуться, о какой уж постановке тут может идти речь.

— Как получилось так, что вы не попали в финал? В зрительских голосованиях вы были на лидерских позициях.

Маша Метельская: Жаль, что в судьях нет людей, которые имели бы прямое отношение к музыке. Мы считаем, что на отборе должны сидеть люди, которые компетентны в вокале, в качестве аранжировки. «Евровидение» — все-таки конкурс песни. И мы серьезно вложились в эту песню: и денежно, и душевно.

Для нас писалась аранжировка в Москве, соответственно – за немалые деньги, очень крутым саунд-продюсером и аранжировщиком Алексом Колчиным. Он просто шикарно чувствует музыку, мы связались с ним по скайпу и буквально через день уже пришла аранжировка. Мы были в шоке от уровня и качества. Мы долгое время проводили в студии. Не хвалим себя, но обычно стараемся все сделать быстро: особенно записаться в студии за день или даже за пару часов. Эту песню писали несколько дней. Переписывали, передумывали. Саша Захарик с нами сидела и слушала, советовала… Столько всего было вложено в эту песню, что нам уже немного жаль, что мы ее не приберегли для удобного случая, а запустили не в нужное время и не в нужном месте…

По отзывам мы всегда были в тройке, а тут… Есть, конечно, доля предвзятости, коррупции – кого мы обманываем… В России все же шутят, что гаишники берут взятки, чиновники берут — все берут. И у нас тоже, просто не нужно скрывать этого и говорить, что у нас берут таланты, когда на деле в топы попадают артисты, которые совершенно ничего не делают на сцене. И потом опять же вопросы, почему люди не смотрят — да потому что неинтересно!

— Ожидали такую положительную реакцию на «Новой волне»?

Таня: Нет. А Машка вообще обалдела, когда Киркорова увидела. Мы думали, что будет Крутой, потому что он основатель, ну и Ревзин — режиссер, а тут мы стоим за сценой, выглядываем из-за кулис, смотрим друг на друга: «Девочки, это что, Николаев? Это кто, Филипп?»

Маша Разумова: Когда ты живешь в том месте, где Киркоров каждый день по телевизору крутится, а потом начинаешь работать в этой сфере, то понимаешь, что теоретически когда-нибудь ты его встретишь. Когда-нибудь… А тут стоишь перед ними: «Это Филипп смотрит на нас? Это Крутой что-то спрашивает у нас?!!»

Таня: Но ты быстро понимаешь, что так оно и должно быть. Нас спросили: «Вас что, в Беларуси закрывают, почему мы о вас не знаем, почему мы о вас не слышали?» Вот почему там нас считают талантами, а в Беларуси — нет? Мы объяснили им, что мы корпоративные артисты, на что был ответ: «Значит, пришло ваше время!» И вот мы им представили три песни авторские и они все-таки выбрали «Go On, Baby» — нашу евровидийную, хотя у нас ее проигнорировали. На конкурсе мы ее будем петь на русском — таковы правила.

— Не будем загадывать, но если поступит предложение уехать работать в Россию — согласитесь?

ИНЖИР: Не будем загадывать. И бросаться громкими заявлениями. Это очень важный шаг, а важные шаги мы с девочками обсуждаем. Мы пока не знаем, чем закончится конкурс, но ожидаем много эмоций и надеемся на лучший исход.

Автор текста: Анна Волчок,
Автор фото: Владимир Шинкевич.

Оригинал статьи:
http://molnia.by/mag/person/trio-inzhir-v-belarusi-myi-korporativnyie-artistyi/