Элджей становится продюсером «Черного кино»

Одесская группа «Черное кино» медленно, но верно набирает обороты на просторах СНГ и даже на Западе. Лидер проекта, Арчи Саркисян, ответил на вопросы портала Dorohins и подробно рассказать, над чем они сейчас работают в дуэте с Константином (Blacoxte).

– Скажи, почему «Черное кино»? Чья идея?

– Придумал это я. У нас компания называется «Blackmovie», и «Черное кино» как-то сразу нарисовалось. Года два назад я написал первый текст «черное кино, черное кино, я вижу, что ты добавляешь вино…» – и все крутилось вокруг этого. Так и получилось.

– В вашем составе только два человека?

– Вообще два – но не два, конечно. У нас есть команда. Человек шесть. Иногда состав меняется, разные интересные люди приходят.

– Для кого вы делаете свой проект? Кто ваша аудитория ?

– Сложно сказать, все меняется. Хаус – музыка не для детей, здесь публика постарше. Хотя клипы смотрят и подростки, конечно. Бывает, мы делаем совместные проекты с кем-то. И тогда, конечно, все смешивается, мы можем работать и для совсем молодых.

– А из недавних совместных проектов, кого можете назвать?

– Мы сейчас будем делать совместный проект с Элджеем, у него будет концерт здесь. Будем снимать для него клип.

– Вы начинали с организации вечеринок. Продолжаете делать это?

– Мне кажется, в свое время мы задали тренд. Но сейчас вечеринки делают все. Конечно, когда мы делали что-то такое, концептуальное, это реально сложно повторить, это wow!

– А как попасть к вам на вечеринку? Вот я хочу, например. Как я могу это сделать?

– Это просто. Есть стандартная страница в сетях, отслеживаешь себе и все – если ты понимаешь, что мы делаем.

– Какая у вас аудитория? Кто приходит на вечеринки?

– Ну… Малолеток нет точно. Лет до двадцати редко бывают. Последнее мероприятие у нас было с крутым таким чуваком, Dany Rodriguez – знаешь такого? Больше пока не делали ничего в этом плане. Сейчас делаем упор на продакшн, видео и рекламу.

– Вас кто-то финансирует?

– Нет. Если бы так было, все было бы гораздо быстрее, но мы делаем все сами.

– Делаете-то сами, но вас часто упрекают в схожести с «Грибами». Что ты по этому поводу скажешь?

– Мы давным давно начинали тусоваться на рэп-вечеринках . Но когда сами начали делать такие, уже была электроника и в итоге все вылилось в трек «Адидаснайк». Когда выстрелил проект «Грибы», мы поняли, что движемся в правильном направлении. Они начинали работать с мощной поддержкой, вышло круто, мы за них только рады.

– У вас есть своя фишка?

– Все бренды, которые есть в этом мире, мы смешали сознательно. Ну, например: Adidas, Nike – это бренды, которые не могут совмещаться, но мы сделали – и у нас это вышло.

– Вы используете имена мировых гигантов: Adidas, Nike, Coca-Cola. Вы делаете это бескорыстно? Или у есть какие-то договоренности?

– Мы пока никому ничего не предлагали.

– Сейчас у вас 600 тысяч просмотров клипа «AdidasNike», это немало. Эти бренды знают о вас?

– Не знаю. Но зато был такой любопытный момент: мы выпустили клип – на кортах, помнишь? И вот, после выхода нашего клипа, у них появляется реклама – на теннисном корте девочка пьет спрайт. Это легко отслеживается на канале YouTube.

– Вы используете мировые бренды, не имея договоренностей – так сказать, на общественных началах. Обычно, все уходят от этого, а если и работают, то сразу понятно, что это скрытая и оплаченная реклама. А что делаете вы? Вы пытаетесь совместить музыку и рекламу?

– То, что мы делаем, это что-то новое, это искусство. Мы делаем то, что нам нравится.

– Ты сказал, что вы смешиваете невозможное, например, Adidas и Nike. Но сейчас в мире вообще такая тенденция, смешивать несмешиваемое, а неожиданные слияния и коллаборации уже стали трендом.

– То, что мы сделали, это не реклама в чистом виде, конечно. Все было естественно.

– А вы бы хотели вообще работать так? И музыка, и реклама в одном флаконе?

– Мне кажется, да. Это интересно. Ну вот, допустим, второй клип, «Nightman» – я считаю, что это фильм. Это фильм про супергероя, который пьет cпрайт и у него появляется особая энергия. Он начинает видеть людей насквозь. К примеру, проезжает машина, он знает, что это за машина и куда едет. Это фейшн-супергерой, который распознает всё. Ну, и при этом он пьет спрайт, конечно.

– Кстати, в сети цитируют «спрайт – кола – спрайт» – это фишка, люди это запомнили. А что вы хотели этим сказать? Ничего или за этим что- то есть?

– Конечно, ничего в этом нет особенного. Это просто припев. А вот «AdidasNike» – это сильная идея, это чудеса. Это возможность достичь невозможного. Не бояться смешивать то, что нравится. Ребята из Москвы это уже сделали. Почему это не могут сделать ребята из Одессы?

– Кола, Спрайт – понятно, об алкоголе у вас ни слова, а как вы относитесь к наркотикам?

– Мне кажется, мы дали понять в клипах, что скорее, спорт – наш тренд, но каждый волен делать, что он хочет. Это право каждого, мы ничего не насаждаем.

– То есть вы за такой себе ЗОЖ?

– Получается, что да. Хотя каждый может думать так, как ему хочется. Многие рэперы в клипах демонстрируют алкоголь, это такая мода определенная, но сейчас мы за колу и спрайт. Нам кажется это стильным, прикольным и как-то заставляет людей относиться ко всему с определенной иронией. Все и так все знают, каждый свой выбор делает самостоятельно.

– У вас были предложения о продюсировании?

– Да, конечно. Вот, например, Коля Фоменко, он работает с Элджеем, предлагал нам работать вместе.

– Пока отказываетесь?

– Мы пока в этом не совсем разбираемся, скажу тебе честно, поэтому пока ничего не делали еще совместно. Но, возможно, если будет реально интересное предложение, мы готовы сотрудничать, сделать что-то любопытное.

– А если предложат россияне, как к этому отнесетесь?

– Смотря, что предложат, конечно.

– Ну вот Ваня Дорн, он работает в России…

– Да, кстати, Иван Дорн. Я уверен, что он видел наш клип. Думаю, он знает о нас. Пока он нам ничего не предлагал. Но, если бы он предложил нам поработать вместе над видео или сделать совместный трек, это бы дополнило музыкальную Украину, мне так кажется. Я имею ввиду, не только нас. Если бы еще были такие группы как мы, 10-15 штук, к примеру – можно было бы развивать новое мощное направление в украинской музыке. Наша аудитория – это Одесса, немного Киев. Но пока, в основном, это Россия.

– А вы не боитесь критики украинской публики, за то, что вы сейчас работаете в основном с российской аудиторией?

– Многие сейчас там работают. Те же «Грибы»», они тоже работают с российской аудиторией. Но если нам будут предлагать концерты в Украине, мы будем работать в Украине. Нам нравится Украина, мы развиваем новую музыкальную культуру. Все, что происходит в СНГ, должно давать отпор Западу, показать, что мы никак не хуже, и тоже можем создавать хороший, качественный музыкальный продукт.

– Допускаете ли вы для себя возможность работать на украинском языке?

– Есть ребята, кто сделал что-то под хаус на украинском языке. Они скинули, показали свой продукт, но он не подскочил. И так всегда получается, если ты минимально как-то не проявился сразу – то все, тебя нет. Поэтому, пока не знаю. Сложно что-то утверждать в этом плане.

– У вас есть две известные работы: «AdidasNike» и «Найтмен», но у первой больше полумиллиона просмотров, а у «Найтмен» нет. Почему?

– Это просто объяснить. «AdidasNike» – хаус. «Найтмен» – это техно. Мы заранее понимали, что будет именно так. Миллионов просмотров не будет, но это другой формат, мы делали акцент на сам видеоряд. Хотя до конца мы его не доработали, там должна была быть еще минута чего-то нового. Нам не хватило сил и бюджета.

– Над чем вы работаете сейчас?

– Сейчас мы выступали со своим новым альбомом. Пока он сведен не до конца, есть несколько новых треков. Мы планируем также снять два новых клипа. Это будет что-то танцевальное. И всем, я надеюсь, вкатит. Там тоже есть смысл, когда ты его прослушаешь, поймешь, о чем речь идет. Мы пытаемся что-то донести.

– Что именно?

– Если ты следишь за культурой хип-хопа во всем мире, ты создаешь себе какую-то ассоциацию, ты в этом находишься. Мы себе создали такую ассоциацию. Мы выбрали себе какую-то часть и создаем нечто свое, особенное. Кто-то создает один трек. Элджей написал целый альбом, и обратился именно к нам, чтобы мы сняли для него клип. Это совпадение, конечно, но что-то в этом есть.

– У вас в клипах есть красивые, совсем молодые девушки. Сколько им лет?

– По-моему, самой младшей восемнадцать было.

– Говорят, что в ваших клипах участницам по 15 лет, это не так?

– Это не так. Все просто привыкли к канонам рэперских клипов – там вечно такие толстые большие девушки с гигантскими задницами, но «AdidasNike» – это максимально худые девушки и возможно, поэтому кажется, что они слишком молодые.

– А как эти девушки попали к вам в клипы?

– Это были наши знакомые, мы предложили и все получилось. По-моему, они сами не ожидали такой внезапной популярности.

– А у вас есть семьи, жены?

– У меня да, мы недавно поженились и вместе делаем музыку. А у Кости, с которым мы вместе работаем, пока сложно все в этом плане.

– Кто тебе нравится из западных исполнителей, кто работает в близком для тебя стиле?

– Фаррел, однозначно. Это чел, за которым я слежу очень давно, у меня даже есть татуировка N.E.R.D – у них есть группа такая. И мне всегда нравилось, что он делает, он уже лет двадцать, наверное, поддерживает свой стиль и не выходит из моды. Тот же Канье, возможно слегка вышел из моды, поддерживает себя выпуском одежды или еще чего, но я думаю, если он вернется в хаус, это будет круто.

– В Сети ваши работы жестко критиковали, а как вы относитесь к критике?

– Ну, я бы с этим не согласился. Критика, да, была, по «Найтмену», но в «АдидасНайк» практически нет. Критики у всех много. Допустим, Ваня Дорн. Его критиковали-критиковали, но когда он выпустил свой новый альбом «Beverly», все стало возвращаться на свои места, меня это даже удивило. Лично я рад, что так получилось. Ваня нормально вложил в культуру украинской музыки. И критика, которая была у него, наверное, самая ужасная, какая только могла быть. Поэтому критики у нас, можно сказать, нет вообще.

Фото: Крестянин Force.
Интервью: Виктория Семеновых.
Корректор: Марина Вавилова.
Источник: dorohins.com